Лет пятнадцать назад, когда я пришёл работать в одну крупную промышленную корпорацию с западной моделью КСО, то обнаружил там удивившую меня вещь.
Руководители на разных этажах управленческой пирамиды в буквальном смысле до хрипоты спорили, как правильно называть реализуемые компанией социальные программы.
На тот момент уже несколько лет, как на Западе вошла в корпоративную моду тема устойчивого развития – так что возможные варианты названия весьма предсказуемо вертелись вокруг этих двух слов.
И вот одни требовали, чтобы эти программы на благо общество назывались «проектами устойчивого развития» (sustainable development projects). А их оппоненты говорили, что надо поменьше пафоса и что рановато гордо бить себя в грудь. Поэтому верное наименование – это не более чем «проекты, способствующие устойчивому развитию» (projects contributing to sustainable development).
Мне тогда эти споры казались оторванной от жизни схоластикой. Какая разница, как называть? Как там в поговорке: хоть горшком назови – только в печку не ставь!
Но прошли годы и теперь я отлично понимаю, откуда растут ноги у таких вот споров. И почему такие споры были бы нелишними в России 2021 года.
Это тогда, полтора-два десятка лет назад (не говоря уже о более ранних годах) продуманная система КСО была в новинку для многих компаний, а некоторые даже крупные фирмы и вовсе говорили: нам этого не надо.
Сейчас социальными программами занимаются примерно все, слова «ЦУР ООН» или ESG скоро можно будет услышать даже из утюга, а две или три независимых друг от друга конференции по устойчивому развитию в один день уже перестали удивлять.
С одной стороны, это хорошо.
С другой стороны, теперь уже на родных просторах мы видим, как это бывает, когда в единицу времени говорится слишком много красивых или велеречивых слов. Или когда каждый день появляется слишком много программ, которые, если верить пресс-релизу и замаху организаторов, должны спасти мир.
Чем это оборачивается – в принципе, уже можно различить невооружённым взглядом.
Во-первых, на наших глазах в России тема устойчивого развития превращается в «за все хорошее, против всего плохого». Скоро человек будет нести ведро с мусором до контейнера и называть это проектом устойчивого развития.
Во-вторых, простые люди, заслышав очередные красивые слова, начинают машинально отряхивать «лапшу с ушей»: мол, ну да, ну да… Вроде все спасают мир, а что меняется?
(Не стоит, к слову, забывать и про инстинктивную аллергию постсоветского человека на красивые лозунги и призывы – при том, что многие из импортированных с Запада методик по социальной ответственности изначально изъясняются слишком высокопарным для россиянина языком).
В-третьих, когда слишком громко звучат фанфары и слишком громко звенят бокалы, трудно обсуждать тенденции и структурные проблемы в развитии российского благотворительного сектора. Да и вообще кажется неуместной сама мысль, что есть какие-то проблемы.
Так что хотелось бы побольше споров и рефлексии.
Олег Базалеев, руководитель департамента по социальным вопросам компании «Кресент Петролеум»
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: