«Буду ли я когда-нибудь так же счастлив, как люди из телевизионной рекламы туалетной бумаги со смываемой втулкой?».

Этот прочитанный где-то пассаж про преувеличенное (или попросту придуманное рекламщиками на пустом месте) счастье приходил мне часто в голову в последние три месяца, когда слышал и читал истории про релокацию.

«Релокация» (или перемещение в другую географическую точку по просьбе или инициативе работодателя) — это, наверно, одно из самых популярных слов, мощно ворвавшихся в наш язык после начала известных событий.

Если почитать то, о чем гудели соцсети, то «релокантом» хотел стать практически каждый (хотя, конечно, реальное количество людей, уехавших на новые рабочие места в Армении, Грузии, Узбекистане, Прибалтике вряд ли превышало 30-40 тысяч человек, то есть капля в море по сравнению с общим количеством работающих россиян).

Тех же, у кого такой отъезд на работу не мог получиться по профессиональным, семейным или иным обстоятельствам, часто отличал извиняющееся-обличительный тон в соцсетях: мол, не всем так везёт, чтобы оперативно застегнуть чемоданы и двинуться в сторону границы.

Канонический рассказ про житьё-бытьё релоканта обычно сводится к исключительно приятным моментам.

Одни пишут, что стресс от переезда и выход из пресловутой «зоны комфорта» заставил его или её мобилизоваться и производить за неделю столько, что раньше и за месяц казалось неподъёмной горой.

Другие сообщают, что в красивом новом месте всё делается играючи и само собой. Сменивши московский офис класса А на столик в закавказской кафешке дают плюс сто процентов эффективности. Ну, а если цветы распускаются и зелёные листья появляются на пару месяцев раньше, чем в российской столице, то это придаёт сотруднику прямо-таки реактивную мощь.

Истории этого героико-оптимистического жанра всякий раз заставляли меня недоуменно пожимать плечами.

За свою трудовую карьеру я релокировался четыре раза – один раз уезжал в удалённый российский регион и три раза перемещался по работе жить в три разные страны. Каждая из таких моих поездок длилась от года до четырёх лет.

И сейчас я тоже релокант на Ближнем Востоке — вот уже два с половиной года.

То есть я неплохо представляю, что такое релокация и с чем её едят.

И я никогда (вообще никогда) не видел ни беспримесной радости релоканта, ни его невероятной эффективности, которой позавидовал бы и советский шахтёр Стаханов. Не наблюдал ни у себя, ни у релокированных коллег.

Не видел этого и у переехавших подчинённых. А я выбирал и нанимал немало людей, чтобы те собирали вещи и меняли свою точку на карте.

Оговорюсь, что имею в виду именно релокацию в классическом смысле (не эмиграцию, и не дауншифтинг): то есть, когда человек едет на энный срок – как правило, от одного до нескольких лет – работать в другую страну.

Почему я не испытываю безудержного оптимизма от слова «релокация»? Может, условия для переезда у меня и у моих коллег были какие-то не такие?

Да нет, грех жаловаться. Во всех случаях была классика жанра для этого типа работы, все стандартные «плюшки» были включены.

Гарантированное рабочее место. Зарплата, позволяющая зарабатывать, а не «выходить в ноль». Расширенная и покрывающая всё медицинская страховка. Оплачиваемая компанией просторная квартира. Оплачиваемые работодателем коммунальные услуги и интернет в этой самой квартире: это позволяет «врубать» отопители, когда холодно, и включать кондиционеры, когда жарко – вместо того, чтобы беспокоиться, до каких цифр в платёжке доведёт такое расточительство. Иногда либо релокационное пособие в размере пары окладов, либо сумма на приобретение мебели в квартиру.

Но даже со всем этим отправление на чужбину – это мощнейший стресс, к которому человек и его семья адаптируются не один месяц (а некоторые не приспосабливаются никогда – потому что это далеко не всегда про деньги и условия).

Не секрет, почему появляются сладкие истории.

Во-первых, хвалебные отзывы часто возникают на «туристическом» этапе адаптации к новой реальности. Тут и эйфория от переезда, и искренняя радость от новых мест и необычных товаров в магазинах, и возможность «выдохнуть» от эмоционально напряженных сборов и переезда. «Восторги неофита» не продлятся долго. С психологической неизбежностью они сменятся или более трезвым взглядом на мир, или разочарованием, а то и депрессией. Но и пары недель хватит, чтобы поведать городу и миру, как всё на новом месте замечательно.

При этом большинство россиян знакомы с заграницей прежде всего через туристический опыт. И потому впечатления релоканта в жанре «из жизни отдыхающих» ложатся на хорошо подготовленную почву, не вызывая сомнения или скепсиса.

Во-вторых, немало и тех, кто прямо или косвенно зарабатывает на переезде соотечественников за рубеж (будь то решение вопросов с видом на жительство, покупка недвижимости или нетворкинг на новом месте). От таких бенефициаров всеобщего исхода было бы странно не слышать советов срочно хватать такси и мчаться в аэропорт.

В-третьих, кто-то при отъезде мог «сжечь много мостов» – например, крепко словесно «приложив» страну и всех остающихся (то есть 99.99% населения). И даже если новая временная родина чем-то не радует, то эмоционально напряжно сразу сдавать назад. И мы снова слышим рассказы про релокацию как источник вечного счастья.

Не то чтобы идея релокации плоха. Напротив, это хороший этап в жизни профессионала.

Но не на любых условиях.

Исходя из собственного опыта, я бы так сказал о «релокационных» рисках:

• Релокация – это мощнейший стресс с не гарантированным итогом даже когда работодатель создает идеальные условия.

• Но если условия не идеальны, то релокант за это заплатит дополнительно. Либо деньгами, либо своим здоровьем, либо потерянным временем, либо рассыпающимися социальными связями, либо упущенными возможностями. Например, хилая корпоративная медицинская страховка или слабое местное здравоохранение приведут к запущенным хроническим «болячкам», а невозможность часто летать на родину ударит по семье.

• К красивым историям про стресс, который заставляет мобилизоваться, надо относиться как к красивым историям. В реальной жизни игры со стрессом заканчиваются по-разному – и чаще со знаком минус. Не завтрак в приятном месте прогонит твой стресс, а стресс съест тебя на завтрак, невзирая на приятные декорации.

Многие уезжают громко, а возвращаются тихо.

17 мая глава Минцифры Максут Шадаев сообщил, что 80% обладателей российских сим-карт, покинувших РФ после начала военной операции на Украине, вернулись в страну. «Цифровое» ведомство получило эти данные от «большой четверки» российских операторов связи.

Если большинство и в самом деле вернулось, то не перестала ли массовая релокация быть значимым социальным явлением?

Может, и так. Но непроговорённость этой темы, её одностороннее чересчур восторженное освещение надолго заложили мину замедленного действия: многие могут срываться в такое путешествие, не рассчитывая правильно свои силы и риски.

#практический_ESG_для_промышленных_корпораций_в_России_и_в_мире

#социальный_антрополог_на_службе_у_корпораций

Иллюстрация: Дарья Азолина