Подписка на новости
* Поля, обязательные к заполнению
Нажимая на кнопку «Подписка на новости» Вы даёте свое согласие автономной некоммерческой организации «Центр развития филантропии ‘’Сопричастность’’» (127055, Москва, ул. Новослободская, 62, корпус 19) на обработку (сбор, хранение), в том числе автоматизированную, своих персональных данных в соответствии с Федеральным законом от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных». Указанные мною персональные данные предоставляются в целях полного доступа к функционалу сайта https://www.b-soc.ru и осуществления деятельности в соответствии с Уставом Центра развития филантропии «Сопричастность», а также в целях информирования о мероприятиях, программах и проектах, разрабатываемых и реализуемых некоммерческим негосударственным объединением «Бизнес и Общество» и Центром развития филантропии «Сопричастность». Персональные данные собираются, обрабатываются и хранятся до момента ликвидации АНО Центра развития филантропии «Сопричастность» либо до получения от Пользователя заявления об отзыве Согласия на обработку персональных данных. Заявление пользователя об отзыве согласия на обработку персональных данных направляется в письменном виде по адресу: info@b-soc.ru. С политикой обработки персональных данных ознакомлен.
Алексей Костин,
исполнительный директор НП «КСО – Русский Центр», к.э.н., переводчик

Решил прокомментировать и дополнить недавний пост Марата Файрушина, директора коммуникативного агентства “ABCCOM” на платформе «Бизнес и Общество» «Почему не стоит обольщаться: ученые против КСО, но за «добрые дела»? и статью газеты «Коммерсант» от 17.12. 2020 «Корпорации в системе добра», которую он использовал в своей аргументации.

КСО автор определил, как «нравственный порыв отдельных компаний, которые по своей инициативе стали в той или иной форме оказывать посильную финансовую помощь в решение отдельных социальных проблем». Это, во-первых. Довольно спорное определение. Да, в конечном итоге все «добрые» дела компаний сводятся к определенной сумме потраченных на это денежных ресурсов. Но, строго говоря, КСО это не деньги, а целый букет экономических, экологических и социальных мероприятий, направленных внутрь и вовне компании. Но не будем задерживаться на дефинициях.

Во-вторых, «в 2019 году произошло событие, по мнению автора, которое перевернуло весь капиталистический мир: руководители 181 крупнейшей компании, включая Amazon и Apple, переопределили назначение корпорации. Новая цель бизнеса — менять мир к лучшему, а не просто увеличивать прибыль и зарабатывать деньги для инвесторов. Социально ответственные компании выбирают и покупатели, и инвесторы, и сотрудники».

В-третьих, «социальную стратегию компаний в 2019 году все больше определяли Цели устойчивого развития (ЦУР) ООН. За год доля компаний, в которых отделы КСО ссылались на ЦУР во время отчетов для топ-менеджмента, выросла на девять пунктов и составила 51%». «Мы считаем, что это очень важно. Этот показатель говорит о том, что отделы ESG стали уделять намного больше внимание ЦУР и Цели стали играть намного более важную роль и влиять на решения, принимаемые руководством компании» — заявила старший директор отдела анализа данных CECP Кармен Перез во время конференции «Форума доноров-2020».

Нельзя не согласиться с Кармен Перез. Значение ЦУР ООН, их 169 задач, на которые они распадаются, а также показателей их достижения трудно переоценить. Как для макрозадач на национальных уровнях, так и на уровне любых компаний. По данным исследования RepTrack, в котором приняли участие более 78,5 тыс. покупателей и 153 компании со всего мира, вклад ESG-факторов (англ. «environmental», «social», «governance») в общую оценку репутации организаций составил 41%. С 2020 года сильная КСО-стратегия играет наиболее важную роль в улучшении имиджа бизнеса: топ-100 компаний рейтинга улучшили показатели не за счет своих продуктов, а благодаря транслируемым ценностям.

Таким образом, ESG влияет как на конкретные результаты деятельности компаний, так и на их репутацию, отражающуюся в укреплении имиджа и росте их капитализации. С этим все ясно и понятно. А что неясно из поста Марата Файрушина?

А неясно с целеполаганием. Концепции КСО и ESG имеют все свои собственные стратегические и текущие цели и это уже общепринятая практика во всех развитых странах. При их раздельном применении особых сложностей с их формулированием обычно не возникает. А вот когда обе концепции применяются одновременно, то их цели могут переплетаться и не совпадать. Что делать в этом случае?

А в этом случае нужно цели КСО и ESG объединять и выводить на цели устойчивого развития компании.

Ведь цели УР компании не только экономические, экологические и социальные, они намного сложнее, например, цели взаимодействия с заинтересованными сторонами, или экологический де-каплинг, когда с ростом производства нагрузки на окружающую среду снижаются. При этом ЦУР конкретных компаний могут серьезно отличаться от ЦУР ООН. ЦУР ООН, это все-таки макроцели, а на корпоративном уровне эти цели могут быть значительно более приземленными и специальными в условиях конкретного производства и особенностей региона присутствия. Таким образом, на уровне компаний иерархия целей начинается с ЦУР, а цели КСО и ESG находятся на уровнях ниже.

Вы находитесь в разделе «Блоги». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: