№42 #заметки_ESG_начальника

На днях споткнулся на прочитанной в солидном издании фразе, которая с несущественными вариациями вот уже полгода является мантрой для отечественных ESG-спецов, корпоративных департаментов устойчивого развития и профильных ведомств.

Звучит эта фраза так: «Если во главе устойчивого развития международного бизнеса стоят экология и углеродный след, то для российских компаний более актуальны проблемы социума и развития регионов присутствия».

Ко второй, российской части этого изречения нет вопросов.

Но вот про начало фразы потихоньку копятся сомнения.

Международная ESG-повестка образца конца 2022 года – это та же по своим целям и задачам повестка, которую мы видели ещё год назад? Или что-то кардинально другое?

Дело, разумеется, не в декларациях (они остались прежними), а в реальном целеполагании и действиях.

Про какие-то изменения в западной устойчивой повестке в этом сумасшедшем 2022 году я уже писал (например, как акции оружейных компаний и нефтегазовых корпораций вдруг стали желанными гостями в портфелях ESG-фондов). Но то были больше «боковые», второстепенные темы.

А сейчас мы поговорим, к чему устойчивое развитие международного бизнеса пришло по итогам года.

Разумеется, говоря про «стандарты устойчивого развития международного бизнеса» мы подразумеваем прежде всего писаные и неписанные правила, исходящие от Евросоюза (этого идеологического локомотива «зелёного перехода») и от США (как крупнейшей экономики мира).

Сначала европейский «зелёный переход» стал переходить куда-то не туда.

В Евросоюзе из-за энергетического голода расконсервировали многие угольные ТЭЦ, где-то начинают топить мазутом, да и сотнями тысяч тонн в Европу завозят вовсе не солнечные панели, а сжиженный природный газ.

В середине 2021 года атомную энергетику пинали ногами, но всего лишь через шесть месяцев её простили, реабилитировали и объявили её ренессанс. Ещё до российской спецоперации Франция заявила, что построит от 6 до 14 новых атомных реакторов. Нидерланды ещё год назад решили возвести две новые АЭС, а Великобритания намерилась защититься от «разгула нефтегазовых цен» при помощи восьми новых атомных станций.

Западные промышленники, которые ещё недавно всех учили, что индустриальному освоению должны предшествовать многомесячная оценка воздействия и консультации с местными жителями, теперь без всей этой шелухи с небывалой скоростью возводят новые трубопроводы и регазификационные мощности для прибывающих газовозов с СПГ.

В эту среду, 21 декабря стал принимать топливо первый немецкий терминал по приему сжиженного природного газа в городе Вильгельмсхафене. Этого сооружения ещё несколько месяцев назад не было даже в проекте. В иные времена за такой срок не успели бы даже подготовить экологическую документацию для выхода на общественные слушания – а тут уже дёргают рубильник!

За такие кульбиты в иные времена промышленников смешали ли бы с гумусом европейские экологические НКО. Но сейчас легендарные и непобедимые французские и немецкие природозащитники вдруг стали не более заметны, чем растворённый в воде микропластик – хотя ещё недавно их гневные филиппики по поводу и без смотрели на европейцев с каждого третьего рекламного стенда.

Это раньше из-за малейшего сомнения в «зелёности» они могли «заморозить» на многие годы, а потом выбросить в корзину даже строительство безобидного торгово-развлекательного центра в парижском предместье. А сейчас и ухом не ведут из-за мазутно-угольного дыма, новых тысячекилометровых трубопроводов и промышленных мегапроектов, сооружаемых быстрее, чем автобусная остановка.

Западные «зелёные» НКО в нынешней ситуации показали себя как богатырь Илья Муромец наоборот. Не слезли с печи для решающей битвы, когда из щелей полезла всякая нечисть (а именно так экомудрого обывателя приучили воспринимать все новые проекты по части угля, мазута, нефти, газа и атома), а наоборот, вернулись на тёплую лежанку.

Конечно, европейские чиновники и политики не устают повторять, что происходящий разворот – это явление сугубо временное.

Но «временное», в его обычном, человеческом понимании – это, когда, например, твой сосед ставит газобаллонное оборудование на свой фургончик, потому что бензин подорожал.

Но когда одобряется программа постройки полутора десятка новых атомных реакторов за 57 млрд долл. до 2050 года (как недавно решили во Франции), то это, при всём уважении не выглядит как «нам надо полгодика чутка перекантоваться». Если это не долгосрочная стратегия, то что тогда долгосрочная стратегия?

Но пока все недоумевали, куда на самом деле катится европейский паровозик «зеленого перехода», подоспели интересные новости с американского континента.

В середине августа случилось, возможно, главное ESG-событие второй половины 2022 года – американская администрация «выкатила» так называемый закон IRA2022.

Судя по названию (Inflation Reduction Act of 2022), инициатива направлена на снижение инфляции. Но наименование обманчиво, ибо задачи законодательного акта гораздо шире: предполагается потратить гигантскую сумму в 750 млрд долларов на реиндустриализацию США, энергетическую реструктуризацию и климатические мероприятия.

Мы видим самые крупные американские вливания в климатическую повестку, в результате чего углеводородные выбросы в США должны уменьшиться на 40 процентов к 2030 году.

Это без всякой иронии гигантский шаг вперёд в сохранении климата и природы. Особенно по сравнению с предыдущей администрацией Дональда Трампа, который Парижское соглашение попросту посылал лесом.

Однако нет радости в глазах матёрых экологов из активистских организаций – они обнаружили в тексте нового закона немало огорчительных для себя нюансов.

Во-первых, защитники климата хотели, чтобы выбросы к 2030 году «урезали» наполовину, но законодатели согласовали лишь 40-процентное снижение. Но главное другое: уменьшение выбросов отсчитывается от далёкого 2005 года. Аналитики говорят, что взять заявленную планку американская промышленность сможет играючи – причём для этого даже не потребовалось бы плана Дж. Байдена.

Во-вторых, американская пресса пишет (кто с печалью, а кто с радостью), что «этот закон не убьёт нефтегазовую отрасль». Пока что удар под дых прилетел не нефтяникам, а их оппонентам – ибо закон называют «похоронным звоном по обещанию президента Джо Байдена запретить новое бурение». Совсем недавно отменили аукционы на новые нефтегазовые лицензионные участки, а сейчас отменили ту отмену! Геологоразведчики и буровики потирают руки и разворачивают карты.

В-третьих, новый закон не закроет автоматом все работающие на угле американские предприятия – и это стало одним из главных сюрпризов.

Какие-то энергогенерирующие мощности (в том числе угольные) вполне себе останутся в строю, потому как на них «завязано» много местных рабочих мест или они играют важную роль в надёжности всей энергосистемы США. На них улучшат систему очистки – и как бы на этом всё.

Помнится, год назад поругивали российскую систему устойчивых проектов, утверждённую правительством в прошлом сентябре: мол, «адаптационные проекты» (это как раз та самая улучшенная очистка выбросов, технологии улавливания) – это не истинная забота о планете. Мол, по правилам «зелёного перехода» всё неидеальное надо приговаривать к немедленной смерти. Как говорится, доктор сказал «в морг» — значит, в морг.

Но, выясняется, не всё так однозначно. Перефразируя пушкинского «Евгения Онегина», можно сказать: «Быть можно дельным человеком, имея угольную ТЭЦ».

Вообще, как ни парадоксально, многие из решений американской администрации оказались удивительно похожи на российские подходы к эколого-климатическим вопросам.

Внезапно сейчас и у нас, и за океаном чётко обозначились похожие приоритеты:

• «Климатическая нейтральность», но без фанатизма и не любой ценой.
• Ускоренная (ре)индустриализация.
• Критически важные «цепочки поставок» только на своей земле: в американском случае их надо будет вернуть из-за дальних морей к родным секвойям, а в российских реалиях многое предстоит создать под родными осинами.
• Помощь моногородам (energy communities, как их называют американцы) и социально уязвимым группам населения.
• Использованию угля – быть.
• Новым месторождениям нефти и газа – быть.

Причина этой схожести, конечно, не в том, что заокеанские джеймсы бонды пробрались в кабинеты российского Министерства экономического развития и пошарились в столах в поисках годных идей.

Просто при нынешних геополитических разломах и той, и другой стороне явно важнее собственная промышленность и национальная безопасность, чем снижение планетарной температуры на энное количество долей градуса к 2100 году.

Ну, а российским экспертам в сфере ESG в наступающем году явно стоит продолжать отслеживать, по каким тропинкам пойдёт устойчивое развитие международного бизнеса.

Я уверен, что мы увидели ещё не все сюрпризы.

#социальный_антрополог_на_службе_у_корпораций