Подписка на новости
* Поля, обязательные к заполнению
Нажимая на кнопку «Подписка на новости» Вы даёте свое согласие автономной некоммерческой организации «Центр развития филантропии ‘’Сопричастность’’» (127055, Москва, ул. Новослободская, 62, корпус 19) на обработку (сбор, хранение), в том числе автоматизированную, своих персональных данных в соответствии с Федеральным законом от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных». Указанные мною персональные данные предоставляются в целях полного доступа к функционалу сайта https://www.b-soc.ru и осуществления деятельности в соответствии с Уставом Центра развития филантропии «Сопричастность», а также в целях информирования о мероприятиях, программах и проектах, разрабатываемых и реализуемых некоммерческим негосударственным объединением «Бизнес и Общество» и Центром развития филантропии «Сопричастность». Персональные данные собираются, обрабатываются и хранятся до момента ликвидации АНО Центра развития филантропии «Сопричастность» либо до получения от Пользователя заявления об отзыве Согласия на обработку персональных данных. Заявление пользователя об отзыве согласия на обработку персональных данных направляется в письменном виде по адресу: info@b-soc.ru. С политикой обработки персональных данных ознакомлен.
Коммуникации и продвижение
5038
Читать: 5 мин.

«Синих воротничков» сбрасывают с пьедестала

Олег Базалеев,
эксперт по ESG и устойчивому развитию, старший консультант и основатель Frontier ESG Solutions, кандидат социологических наук

В опубликованном в конце ноября списке лучших работодателей России (по версии журнала «Форбс») среди 11 компаний, получивших высший «платиновый» статус, вдруг не осталось ни одной промышленной компании добывающего сектора. При этом ещё год назад первая десятка тех, кто лучше других заботится о сотрудниках, на треть состояла из копающих и бурящих земную твердь. А в 2019 году в первом форбсовском рейтинге на список из десяти позиций и вовсе приходилось сразу шестеро добытчиков углеводородов, металлов или алмазов.

Эта маленькая революция, в принципе, неизбежна и была лишь вопросом времени. (Правда, несколько неожиданно, что она произошла так скоро).

Те, кому приходится работать с иностранными компаниями, знают, что в странах коллективного Запада уже давно в связи с климатической повесткой (впрочем, не только в связи с ней) работа в добывающей промышленности носит флер чего-то не слишком приличного.

Если проводить аналогию с российскими реалиями, то сказать в западных странах «я добываю руду» – это примерно как в России признаться, что стоишь на конвейере ликёро-водочного производства. С одной стороны, вроде всё нормально: серьёзный бизнес с долгими традициями, достойная оплата. С другой стороны, нет-нет, но поймаешь чей-то косой взгляд или кто-то бросит вслед: о душе бы подумал.

В результате HR-службы промышленных гигантов в странах Первого мира исполняют сложные танцы с бубнами вокруг выпускников технических вузов. Для многих молодых специалистов программы онбординга (знакомства новых сотрудников с компанией, ее рабочими процессами и нормами) растягиваются на целые месяцы, значительную часть которых вчерашние студенты проводят фактически в роли бизнес-туристов, колеся за корпоративный счёт по индустриальным локациям и пожимая руки работающим там людям. Но даже экзотика дальних мест с демонстрацией «мы – про людей, а не про железки» не гарантирует примерно ничего.

Когда я работал в одном большом международном нефтегазовом концерне, была история, когда один из подобных перспективных кандидатов (действительно знающий и толковый молодой человек), нанятый в одной из европейских стран, после нескольких месяцев работы взял и уволился. Да не просто уволился, а в каком-то смысле перескочил на другую сторону баррикады – подался в одну из активистских НКО. Своё решение покинуть промышленный стан, как потом рассказывали очевидцы, он облёк в весьма энергичные выражения, из которых стало понятно, что углеводородный бизнес расстраивает его самим фактом своего существования – и что у него проблемы со сверстниками из-за работы в таком месте.

В общем-то, это было красноречивой иллюстрацией известного глобального тренда. Если входящее в пенсионный возраст поколение беби-бумеров требовало от работодателя стабильности и высокой зарплаты, то запросы миллениалов (не говоря уже о «поколении Z») принципиально другие. Для них, в частности, важно, чтобы корпорации брали на себя экологические и социальные обязательства и не загрязняли окружающую среду.

Стремительное проседание промышленников в рейтинге Форбс всего за три года можно, конечно, объяснить каждый год меняющейся методологией исследования.

Само издание говорит, что их первый рейтинг работодателей «по сути был HR-премией» и на итоговый балл основное влияние оказывали средние зарплаты, социальный пакет и условия труда.

Уже во втором рейтинге журналисты сместили акцент: попытались оценить экологический след компаний и их влияние на общество. Нефтяники и горнодобытчики не урезали зарплаты и соцпакеты своим работникам, но новый принцип расчета места в списке выбил половину из них из первой десятки.

Форбс ещё более усилил крен в сторону оценки экологического следа в конкурсе этого года. Методологию третьего рейтинга издание разработало совместно с компанией KPMG. В этот раз работу компаний раскладывали по метрикам ESG-повестки.

В результате платиновый статус получили 11 корпораций: три банка (ВТБ, «Сбер», Тинькофф Банк), два ретейлера («Магнит» и X5 Group), две IT-корпорации («Яндекс» и VK), а также четыре российские «дочки» иностранных компаний IKEA, Mars, Procter & Gamble и Unilever.

Не слишком ли суров российский Форбс к отечественным промышленникам из добывающей сферы?

Логика в форбсовском подходе, несомненно, есть. В последние годы ESG-повестка захватила мир, и Россия не исключение.

К тому же новую методику нельзя в буквальном смысле назвать «штрафом за то, что ты промышленный». Если быть отличником по охране окружающей среды, то можно «выйти в ноль», уравнять шансы с теми, кто не занимается извлечением полезных ископаемых.

Типа «а ты не загрязняй – и всё будет у тебя хорошо».

Но кто из индустриальных компаний может похвастаться совсем уж безгрешным «послужным списком»? К слову, у западных промышленных компаний было лет на двадцать больше времени от начала интенсивного природоохранных программ и до того времени, когда за экологическую и климатическую несознательность от них стали отворачиваться сотрудники.

«Обеспромышленный» топ лучших работодателей по версии Форбс, конечно, не означает, что российские соискатели перестанут ломиться в двери больших компаний в нефтянке, горнодобыче или энергетике.

(Тем более, что выбитым с вершины пьедестала корпорациям нашлось место в «золотом», «серебряном» и «бронзовом» списках всё того же исследования – отечественное искусство составления рейтингов предполагает, что никто из хороших людей не должен уйти обиженным).

Но громкий звонок будильника прозвучал.

Уже понятно, что времена, когда промышленникам придётся бороться за каждого работника – это вопрос не из разряда «если», а из разряда «когда».

Иллюстрация: Дарья Азолина

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: