Саммит СОР29 прошел в Баку в конце 2024 года. “Бизнес и Общество” готовит обзор по результатам этого глобального события. В последний день уходящего года редакция опубликовала статью генерального директора «КарбонЛаб» Михаила Юлкина. Разговор продолжает эксперт Ирина Архипова.

– Ирина, насколько реально выполнить миссию Рамочной конвенции ООН по изменению климата?

– Основная задача миссии состоит в развитии партнерства между странами. Звучит просто, а реализовать не легко. Сложно привести к общему знаменателю интересы стран с разным уровнем и моделью развития экономики и национального законодательства в области устойчивого развития, а также готовности общества в целом к серьезной работе над реализацией целей и задач миссии. Здесь можно выделить как минимум 2 блока противоречий.

Во-первых, сложно найти консенсус между странами, зависящими от финансирования климатических инициатив. Например, островными государствами и странами-донорами, чей климатический ущерб исторически больше, что связано с развитой промышленностью и высоким уровнем потребления на душу населения. Задача форума – сблизить позиции двух сторон, найти средства для того, чтобы решать вопросы климата и договориться о способах решения: куда эти средства должны быть инвестированы.

В последние годы это «противостояние» усложнилось бурным развитием экономик развивающихся стран (Китай, Сингапур): исторически они не являлись донорами, но их климатический ущерб сейчас сопоставим или даже превышает ущерб развитых экономик. Поэтому возник запрос к этим странам присоединиться к финансированию решения задач Парижского соглашения.

Второе большое разделение интересов между странами – это экономическая модель: одни импортируют ископаемое топливо и в большей степени заинтересованы в скорейшем энергетическом переходе на ВИЭ, для других ископаемое топливо является основным источником дохода в бюджет. Положительным трендом в разрешении накопившихся противоречий между сторонами, наметившимся на последнем форуме, стал ярко выраженный фокус на адаптационных и переходных климатических проектах.

И если раньше адаптационные меры находились на периферии дискуссии, а переходные климатические проекты считались нежелательным компромиссом, то сейчас дискуссия стала более прагматичной и социально ориентированной.

Таким образом, основная задача конференции ООН по климату – не только выработать решение, которое могло бы удовлетворить интересы всех сторон, но и внедрить его в национальные климатические стратегии и национальное законодательство.

Почти все решения требуют серьезного финансирования, поэтому так сложно идут дискуссии и есть ощущение отсутствия прогресса. Но это совсем не так. Любое решение, каждый небольшой шаг вперед, который мы делаем в рамках этого форума, – это результат огромной работы всех сторон.

– На ваш взгляд, представители сторон слушают, слышат друг друга? Они готовы идти на компромисс?

– Когда речь идет о таких больших международных форумах с такими разными интересами сторон, сказать однозначно «да» или «нет» нельзя. К каким-то вопросам мы возвращаемся из года в год. Такие мероприятия, как СОР, дают мощный толчок странам начать говорить о климатических изменениях в своих странах.

Поэтому я бы не стала драматизировать, если по каким-то вопросам в рамках одного форума пока не удалось договориться. Диалог идет. Более того, диалог идет все с большим участием именно развивающихся стран.

– На что опираются стороны, когда озвучивают свою позицию: на исследования, экономические или репутационные для себя выгоды?

– В идеале аргументация должна опираться на все вами перечисленные аспекты: и на научно-исследовательскую деятельность, и на экономическую целесообразность, и на репутационные риски. А в реальности позиция стран основана прежде всего на экономической целесообразности. И это, к сожалению, объяснимо. Помочь странам найти баланс между национальными экономическими интересами и решениями миссии и есть высшая цель форума.

– Что позитивного вы могли бы отметить как участник форума СОР29?

– Сам факт, что форум состоялся, что почти все присоединившиеся страны приняли в нем участие.

Второй плюс – что договорились в 3 раза увеличить финансирование (со 100 млрд долларов до 300 млрд).

Еще один позитивный фактор, о котором я уже говорила, это более активное участие развивающихся стран, что придает дискуссии большую многогранность.

Также хочу отметить принятые решения по созданию международного углеродного рынка. Это одна из ключевых инфраструктурных задач климатической повестки.

Ну и еще, что мне кажется позитивным, это то, что Россия была представлена очень большой делегацией – почти 1000 человек. Мы были заметны и очень активны. Несмотря на все сомнения, мы сохранили себя в международной климатической повестке!

– Ситуация с климатом на земле касается каждого живущего на ней. Мы с вами обсуждаем мероприятие для руководителей высшего звена. А что можно сделать обычному человеку для решения климатической ситуации? Может ли СМИ сыграть свою роль – сформировать общественное мнение, повлиять на поведение читателя?

– Практически все аспекты нашей жизни затронуты устойчивым развитием. Когда мы хотим что-то изменить к лучшему с учетом накопившихся глобальных вызовов во всех сферах – экологических, социальных, климатических, – нужно, безусловно, делать это вместе со средствами массовой информации.

Однако вовлечение СМИ в решение ESG-задач часто носит противоречивый характер. Если мы хотим что-то поменять, мы должны об этом говорить много, часто и громко. Но, с другой стороны, есть мнение, и оно, к сожалению, тоже правильное, что компании и страны часто делают что-то в гораздо меньшей степени, чем об этом говорят. Другими словами, копейку вкладывают в решение проблемы, а рубль – в ее освещение.

Люди, которые пишут или говорят о проблемах в области устойчивого развития, должны быть отчасти экспертами проблем, о которых они пишут. Более того, они должны понимать, что проблемы, особенно социальные, очень чувствительные. И если человек или бренд начинает эксплуатировать такую социальную проблему, чтобы повысить свою узнаваемость, улучшить свою репутацию, это может вызвать как раз обратную реакцию у целевой аудитории.

В фокусе коммуникации должна быть проблема, которую компания помогает решать, а не «прославление» бренда. Репутация придет. И лучше, если о вас будут говорить ваши стейкхолдеры и результаты той, безусловно, важной деятельности, которую компания осуществляет в области устойчивого развития.

– Как говорить просто и понятно о климатической ситуации в мире, о личной ответственности перед глобальной проблемой: что именно я сейчас на своем месте могу сделать для этого?

– Если что-то можно сделать для экологии и для сдерживания климатических изменений, это можно сделать только с участием населения. 70% антропогенного влияния на изменения в климате связаны с домохозяйствами. Это в разы больше, чем влияние промышленности и транспорта вместе взятых. Ни одна страна не достигнет углеродной нейтральности без вовлечения людей.

А их вовлечение начинается с образования, поэтому я считаю ЦУР 4 самой важной среди всех семнадцати Целей устойчивого развития ООН: «обеспечение всеохватного и справедливого качественного образования и поощрение возможности обучения на протяжении всей жизни для всех».

Люди отрицают климатические задачи или не участвуют в их решении исключительно потому, что они банально не очень разбираются в этом предмете. Они действительно путают экологию с климатом, они не очень понимают, что конкретно влияет на эти изменения. Как человек, который ест, пьет, носит одежду, дышит и так далее влияет на эти климатические изменения? Это влияние кажется многим из нас незначительным.

Людям нужно простым, понятным языком объяснять как их жизнь зависит от климатических изменений и как они могут своими даже не какими-то подвигами, а просто поведенческими привычками позитивно влиять  на эти изменения. Пока население не включится в этот процесс на уровне бытовых историй и привычек, все это реализовать будет трудно, если вообще возможно.