Меценатство в пору, когда не было «иностранных агентов»
Георгий Бовт, ведущий авторской передачи на «СИТИ-ФМ», главный редактор журнала «Русский мир.ru»
160 лет с момента основания Третьяковской галереи. Началось все с пары картин. Стало бы возможным такое явление, каким сегодня стала Третьяковка, если бы не подвижничество текстильного фабриканта Павла Михайловича Третьякова?
22 мая 1856 года 24-летний купец приобрел две картины – «Искушение» Николая Шильдера и «Стычку с финляндскими контрабандистами» Василия Худякова. Потом в основном покупал произведения русских художников-реалистов. Причем деньгами никогда не сорил, а всегда дотошно торговался. Идейным куратором фабриканта-мецената выступал чаще всего художник Крамской. В 1870-м представители этого направления объединились в Товарищество передвижных художественных выставок, которое тоже во многом существовало за счет Третьякова. Коллекция была открыта для общего доступа горожан лишь в 1881 году, до этого времени она работала именно как форма поддержания самих художников. А в 1892 году Третьяков передал уже сформировавшийся музей в дар городу. К этому моменту там уже было 1287 картин, 518 рисунков и 9 скульптур. Капитал на содержание музея Павел Михайлович завещал Московской городской думе (заметив, выборной власти, притом не исполнительной). Сам же до самой смерти в 1897 году оставался попечителем галереи, покупая для нее в том числе и новые картины.
До революции в коллекцию влились еще картины, принадлежавшие брату основателя галереи – Сергею. А вот после национализации в 1918 году к ней присоединили фонды других музеев, созданных в свое время московскими меценатами – Цветковской галереи, Музея иконописи и живописи Остроухова, Картинной галереи Румянцевского публичного музея.
Сейчас трудно представить, сколь мощное влияние во второй половине ХIХ – начале ХХ века на культурную жизнь Москвы оказывали именно меценаты, прежде всего купцы и фабриканты. Многие из которых принадлежали, как Третьяковы или позже материально поддерживавший не только художников и артистом, но и большевиков и их революционные издания типа «Искры Савва Морозов, к старообрядческим семьям. Это были люди с особой этикой, в чем-то созвучной протестантской. Как писал Павел Третьяков дочери, «моя идея была, с самых юных лет, наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось бы также обществу (народу) в каких-либо полезных учреждениях; мысль эта не покидала меня никогда во всю жизнь».
Третьяковы обосновались в Москве в конце ХVIII века, в Замоскоречье. Позже им стали принадлежать торговые ряды между Ильинской и Варваркой, это было традиционное торговое место города. В дела своего отца Павел начал входить уже лет с 15-и. А к 30 годам ему вместе с братом Сергеем уже принадлежала, помимо торговых рядов в Москве, Ново-Костромская льняная мануфактура, считавшаяся одной из ведущих в этой сфере. Владели они и доходными домами в Москве и Костроме (город тогда был на подъеме, одним из ведущих в российской легкой промышленности), земельным угодьями в Костромской губернии.
Хотя Третьяковы числились среди самых крупных меценатов Москвы того времени, они были далеко не одиноки. Благотворительность стала модным и популярным явлением среди московского купечества, которое в этом следовало принципу «богатство обязывает». Эдакий аналог нынешнему «государственно-частному партнерству» или «социальной ответственности бизнеса».
Благотворительность воспринималась купцами (среди которых было действительно много старообрядцев) как своего рода «сословная обязанность». Именно за счет благотворителей тогда в Москве во многом появлялись и развивались училища и гимназии, богадельни, больницы и бесплатные квартиры для бедных. Существовали и городские благотворительные фонды, так сказать, общего гуманитарного назначения. К примеру, такой как фонд «богоугодных заведений Московского купеческого общества».Все это позволило появиться многим дошедшим и до нас музеям и организациям, художественным коллекциям. Это и созданные тогда Щукинский и Морозовский музеи, и Бахрушинский театральный музей, и собрание икон Рябушинского, и Художественный театр К.С. Станиславского, и много чего еще. В те времена, объявись они вдруг в русской жизни, просто не нашлось бы места никаким таким «иностранным агентам», аналогам НКО, финансируемым в общественных и гуманитарных целях иностранцами. Отечественный бизнес был в этом смысле щедрее и занимал «монопольное положение» в сфере благотворительности. Мало кто знает, к примеру, что даже знаменитое путешествие Миклухо-Маклая в Южные моря на встречу с папуасами в 1876-77 годах было организовано во многом за счет купцов Третьяковых.
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: