КСО пока не вошла в ДНК российского бизнеса
Новый этап российской корпоративной социальной ответственности в условиях инерционной государственной политики и сохраняющейся инициативности бизнеса.
Начиная с 2013 года я в нескольких своих публикациях описал возможные альтернативные сценарии развития КСО в Российской Федерации. Попробуем оценить, какой из них воплощается сейчас в реальность. И чем наша модель отличается от развитых и динамично развивающихся стран БРИКС.
Семь лет назад еще сохранялась актуальность выбора вектора и политики социально-экономического развития страны, от которого зависело развитие КСО:
«По какому пути пойдет государственная политика в данной области? Это во многом будет зависеть от принципиального выбора общей модели экономического развития в условиях неумолимо приближающейся рецессии. И, возможно, структурного экономического кризиса. Ресурсная модель экономики России себя полностью исчерпала. Так темпы роста производства падают, несмотря на рост мировых цен на нефть и газ и оживление экономик Северной Америки и Европы». Подчеркну, что это было написано до украинского кризиса. И до введения международных санкций Запада в отношении России.
При нынешнем фактически инерционном варианте развития КСО в России происходят незначительные изменения в сторону постепенного небольшого роста охвата этой прогрессивной системой количества крупных российских компаний. Это в основном компании, имеющие объективно большую зависимость от местных и региональных властей. А также те из них, которые оказывают услуги в социальной и инфраструктурной сферах.
На самые крупные компании нефтегазового комплекса, металлургии, химии, удобрений, энергетики оказывают, как и раньше, существенное влияние международные стандарты и устойчивого развития, которых придерживаются международные компании-конкуренты российских.
Выбор экономической модели развития России уже очевиден. В условиях укрепления фактической унитарности государства происходит очевидное усиление роли государства в экономике. Усиление его различных госкорпораций, госкомпаний и фактическое усиление монополизации и олигополизации экономики. А это ведет к снижению конкуренции во всей экономике. Социальное и устойчивое развитие во всех развитых странах и БРИКС используется компаниями в качестве одного из мощных средств в конкурентной борьбе. Но чем ниже конкуренция, тем ниже стимулы в развитии КСО и УР.
При активной государственной политике по «раздаче» финансовых и иных ресурсов незащищенным или выбранным по определенному принципу слоям населения, российские компании также неминуемо вовлекаются в этот процесс. Как и во многих случаях в настоящее время, «раздача денег» проходит не системно. Кроме того, в соответствии с приоритетами и пожеланиями властей разного уровня. Качественному развитию это фактически не способствует, скорее наоборот. Более того, такая «благотворительность» воспринимается в качестве дополнительного налога для бизнеса «на социалку». Отношение же компаний к действительно системному развитию, при этом идет «по остаточному принципу». Ведь региональные и местные власти оценивают лишь объем их «помощи». Но не комплексную ответственность во всех трех взаимосвязанных областях: экономической, экологической и социальной.
Анализируя последние шесть –семь лет, можно сделать вывод, что социально-экономическая политика, пошли по варианту «сильного государства». Пошли в рамках унаследованного от предшествующих лет не сформулированного государственного подхода к УР.
Что это означает для современного развития процесса КСО в России?
- Все больше компаний в своей практике и благотворительности откликаются на патриотическую мобилизацию. Которая активно проводится государством через практически все его органы. И соответственно компании ориентируются на этот запрос государства. Например все больше проектов направлено на патриотическое воспитание молодежи. На патриотические отражение истории, на поддержку патриотических начинаний и проектов православной церкви. Не обходят стороной спортивные мероприятия и культурные проекты патриотического характера и т.д.
- Все большее количество компаний создают собственные и взаимодействует с благотворительными фондами. Корпоративная благотворительность продолжает развиваться через них. Серьезный подъем наблюдается в «народной благотворительности» через развитие общественного волонтерства. При этом волонтерство испытывает бум своего развития в последние два – три года.
- Заставлять и координировать или стимулировать бизнес заниматься социальной сферой как приоритетной политикой компаний, как и раньше, государство не стремится. Отсутствие «правил игры» в данной сфере позволяет всем игрокам сохранять так высоко ценимую ими «гибкость».
-
Грань между «правильным» и «неправильным» с точки зрения государства (власти, Правительства) КСО не сформулирована и остается нечеткой. Бизнес «улавливает» государственный запрос в данной области сам или неофициально о нем информируется.
- В неявном виде, особенно на местном и региональном уровнях, «замещение» бизнесом расходов государства на социальную сферу приветствуется. Но нельзя сказать, что в форме официальной политики. За исключением так называемых соглашений о социально-экономическом сотрудничестве между отдельными крупными компаниями и региональными/городскими властями.
- В сфере отражения данного процесса в СМИ наблюдается определенное смещение акцентов. Оно происходит с часто в прошлом заказного характера освещаемых «лучших практик» конкретных компаний. Но в сторону обсуждения острых социально-экологических проблем страны. А также участия российского бизнеса в их разрешении или смягчении.
- Транспарентность и прозрачность российского бизнеса остается на низком уровне. Особенно в государственном секторе, включая унитарные предприятия.
- Только четыре организации бизнеса – РСПП, Деловая Россия, ОПОРА-Созидание и Ассоциация менеджеров – продолжают сохранять свой интерес к поддержке развития этого движения в стране, но их мероприятия все больше носят не финансовый, а институционально-экспертный характер.
- При явном снижении количества конференций и круглых столов в данной области в России с международным участием (проводимых ранее ВЭБом, РСПП, ПРООН, и т.д.) сохраняется стабильный уровень обсуждения «лучших практик» внутри России, инициируемых в основном активными НКО и группой ведущих российских и международных компаний, работающих в России.
- Государственная политическая поддержка остается на низком уровне.
Таким образом, оценивая сегодняшний этап развития социальной сферы, можно сделать вывод о его преимущественно инерционном характере в рамках общегосударственной политики при сохраняющемся низком уровне транспарентности и публичной отчетности российского бизнеса. И в результате разнонаправленного развития КСО и корпоративной благотворительности.
В то же время, следует отметить новую составляющую в России. Ее нацеленность с 2015 года на 17 Целей устойчивого развития ООН.
Безо всяких рекомендаций со стороны Правительства и государства большинство компаний включили в свои политики социальной ответственности нефинансовую отчетность и нацеленность на ЦУР. Это безусловно повышает качество и эффективность мероприятий. Однако очень редко встречается детализация Целей через предусмотренные 169 задач по их достижению. Например, хотя бы частичного использования 232 глобальных показателей ЦУР.
В условиях фактического отсутствия государственной политики в области развития и стимулирования важное значение приобретает межсекторное партнерство (МСП) на региональном и местном уровнях. Формы и количество межсекторных партнерств постоянно увеличивается. Соответственно активность и посредничество НКО в их создании нарастает. Активно развивается «горизонтальное» взаимодействие НКО и СМИ в данной области по продвижению лучших практик и форм МСП. Например, на это и направлена деятельность Ресурсного информационно-просветительский центра и социальному партнерству «Бизнес и общество».
КСО все еще не стала составной частью и так называемой ДНК российского бизнеса. Кроме того, государству явно не до этой проблемы: «стагнация на дворе».
До осознания же того факта, что скоординированная государственная поддержка и стимулирование могут существенно помочь стране в выходе из разразившегося «застоя», похоже, все еще далеко. Стадия инерционной «мобилизации» социальной ответственности пока что сохраняется.
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: