Из прошлого в будущее социального предпринимательства в России
Анна и ее команда были сначала волонтерами, благотворителями, занимались социализацией подростков и выпускников детских домов. До 90 % выпускников детских домов либо испытывают сложности с трудоустройством, либо живут на пособия и трудоустраиваться не мотивированы.
В прошлом году Анна решила, что пора запускать свое производство, чтобы самим создавать рабочие места для молодежи. Стало очевидно, что нужен принципиально другой — бизнес-подход — к работе.
Анна Чупракова
Анна Чупракова, президент благотворительного фонда помощи детям-отказникам и детям сиротам «БЮРО ДОБРЫХ ДЕЛ», социальный предприниматель: «Нам важно было получить сопровождение, доступ к социальным финансам, экспертизу бизнес-сообщества, найти менторов, наладить бизнес-процессы, и для этого мы подали заявку на конкурс фонда «Навстречу переменам». Нам повезло! Мы попали в образовательную программу и выиграли грант. Благодаря этому запустили импакт-стартап — цех Vareniki на 10 рабочих мест— и сейчас развиваем его устойчивость. Наша задача – выйти на московский рынок для расширения каналов сбыта».
Пример Анны – один из кейсов социальных предпринимателей, которых, по оценкам экспертов, в России сегодня около 30 000.
Прошлое
В 2022 году фонды «Наше будущее» и «Навстречу переменам» отмечают 15-летие и 10-летие соответственно. Фонды объединяет схожесть миссий в том, чтобы поддерживать развитие проектов и программ, где применяются принципы социального или импакт-предпринимательства.
Фонд региональных социальных программ «Наше будущее» был учрежден для этого в 2007 году и ориентирован, прежде всего, на реализацию потенциала социального предпринимательства в российских регионах, там, где предприниматели хорошо знают проблемы и специфику территорий, но где не всегда есть ресурсы для запуска реальных положительных изменений.
Фонд «Навстречу переменам» с 2012 года работает в соответствии с принципами венчурной филантропии: оказывает комплексную поддержку лидерам социальных стартапов, предлагающим инновационные решения проблем в сфере детства и молодёжи с низкими стартовыми возможностями.
Фонд помогает стартапам стать устойчивыми, масштабировать проект и измерять социальное воздействие.
С ростом фонда и проектов, которые он поддерживает, стало очевидно, что для развития устойчивых социальных предприятий и масштабирования инновационных решений, предлагаемых некоммерческими организациями (НКО), необходимы дополнительные источники и механизмы финансирования.
Поэтому развитие новых форм социальных финансов для Фонда – одна из приоритетных стратегических задач.
Импакт-инвестиции – новый инвестиционный сегмент, где размещение капитала происходит не только с целью получения дохода, но, прежде всего, для создания измеримого общественно полезного блага. Объем импакт-инвестиций растёт во всем мире ежегодно, в России этот рынок только зарождается, но у него большой потенциал. За время работы фонд поддержал около 400 импакт-проектов, которые охватили помогающими технологиями 430 000 детей и подростков России.
Становление фондов шло одновременно с развитием отечественной экспертизы в области социального предпринимательства. Консолидированные усилия, накопленные аналитические наблюдения и уже не стартовая база практических инструментов позволяют подвести итоги этапа первичного накопления опыта социального и импакт-предпринимательства в России, обсуждать на конкретных примерах его роль, значение и вектор дальнейшего развития.
Такие задачи поставили перед собой и участники экспертного круглого стола ««Из прошлого в будущее социального предпринимательства – новая роль в экономике России», который состоялся в Общественной палате Российской Федерации.
Формальным поводом стали значимые даты фондов; содержанием – дискуссия о ключевых достижениях социального предпринимательства в России, устойчивых бизнес-моделях в этой сфере, проблемах измерения импакт-эффектов и получения доказательных результатов, конкурентных преимуществах социального и импакт-предпринимательства и тех его сильных сторонах, которые позволят сегменту выстоять и расширить свое влияние в современных условиях.
Очевидно, что многие сомнения и проблемы в сфере социального предпринимательства остались в прошлом: нелегитимность или недостаточную легитимность, в том числе юридическую, самого понятия, настороженность в выборе гибридных моделей, объединяющих коммерческие и некоммерческие инструменты, слабое понимание технологических и инновационных перспектив развития, единообразный выбор ниш для социального предпринимательства, отсутствие экспертной экосистемы и разобщенность игроков.
«Игрой на сближение» назвала этот период Юлия Арай, академический директор магистерской программы «Менеджмент» ВШМ СПбГУ.
Настоящее
В процессе этой игры стали понятнее основные профессиональные и коммуникационные правила. Эволюционный процесс теперь выглядит более сбалансированным и разнообразным. Произошла институализация явления, его потенциал увидело государство, в предпринимательство ради положительных перемен верит все больше людей, и все больше из них решаются на собственные действия.
По оценке Юлии Жигулиной, исполнительного директора фонда «Наше будущее», в России сегодня более 30 000 социальных предпринимателей, но трактовать это движение нужно шире. «Сейчас мы выступаем за развитие законодательной базы и присвоение социально ориентированным НКО статуса социального предприятия. Это позволит создать основу нового явления – социальной экономики страны», – отметила Юлия.
Современная экспертная оценка состояния дел формирующейся социальной экономики, преимущественно, концентрирует основные тенденции, показывающие как сам прогресс, определенную зрелость подходов в сфере социального и импакт-предпринимательства, так и его противоречия.
Главными среди таких остаются два ключевых. Они связаны с самим феноменом предпринимательства, пытающегося объединить приоритет прибыли и приоритет интересов вне зависимости от прибыли – интересов человека и окружающего мира.
Это проблема оценки воздействия (импакта) и проблема синтеза коммерческих и некоммерческих инструментов, объединяемых в единые бизнес-модели.
Для социального предпринимателя главные эффекты – в сфере изменения качества жизни целевой аудитории, в области решения выявленных, понятых как решаемые даже небольшими усилиями социальных, экологических и подобных проблем. Методики измерения и доказательств этих эффектов, развиваясь, учитывают деловые рамки, предполагающие инвестиции и займы, бизнес-логику и рыночные установки.
«Средний монетизированный социальный эффект наших проектов – 3 рубля на 1 вложенный рубль, – говорит Юлия Жигулина. – Самый высокий «доход» – в сфере образования (7 рублей на 1 рубль). 4 рубля дают геронтологические проекты, центры для пожилых людей».
Уровень развития сегмента определяет запрос на общую методологию таких расчетов и стандартизацию разных методик.
От бизнес-моделей в сфере социального и импакт-предпринимательства часто не ожидают быстрой или в принципе успешной отдачи, не считают такие проекты способными расти экспоненциально. Да и сами предприниматели часто пренебрегают бизнес-показателями, которые, в отличие от социально-экологических, довольно легко измерить и посчитать, создав каркас устойчивости проекта.
Тем не менее ниша гибридных форматов расширяется, даже в сфере благотворительности. «Грантовая игла делает проекты очень уязвимыми. Социальный эффект возможен тогда, когда устойчив бизнес. Инвестору нужны нормальные бизнес-показатели? Хороший социальный эффект маржинален», – прокомментировала Валерия Завгородняя, программный директор Impact Hub Moscow.
Андрей Андрусов, инвестиционный директор центра содействия инновациям в обществе «СОЛь», дополнил:
«Если у нас есть портфели инвестиций в капитал, следовательно, есть доля, значит, мы хотим получить возврат инвестиций. При этом инвесторам очень важно понимать социальное воздействие. Даже для крупных компаний, для розничных акционеров это сегодня значимо. Как понять, в какое предприятие они вкладываются? Через импакт». Понимая, что такие проекты потенциально устойчивы, прежде всего, с точки зрения мотивации, многие бизнесы уже смотрят в их сторону в поисках вложения не только денег, но и своей экспертизы. Этот сегмент — про smart деньги, про smart технологии в целом.
Другие отмеченные актуальные тренды современного рынка социального и импакт-предпринимательства в России: рост интереса к теме, появление сообществ практиков, профессиональных ассоциаций; формирование единой инфраструктуры; активизация взаимодействия участников сегмента с государством; создание экосистем, которые позволяют достигать необходимых показателей и нивелировать риски за счет тесных взаимосвязей внутри таких систем; расширение направлений деятельности, которые включают уже не только традиционные образовательные, социальные, медицинские проекты, но и проекты в сфере культуры, прав человека, экологические проекты и многие другие; цифровизация, которая очень важна и с точки зрения импакта, и с точки зрения устойчивости бизнес-моделей и позволяет объединять их особенности в рамках инновационных проектов; растущий потенциал платформенных решений, практики кросс-субсидирования и масштабирования проектов.
Будущее
«Социальное предпринимательство как феномен эволюционирует темпами, превышающими классический бизнес. Но постоянно преодолевает и развенчивает мифы», – посетовала Евгения Дмитриева, член Комиссии по развитию экономики и корпоративной социальной ответственности Общественной палаты Российской Федерации.
Работа с мифами – возможно, и есть метазадача для будущего этого сегмента в России. Прежде всего, с мифами о том, что социальное не может быть «настоящим» бизнесом, остается инвестиционно не привлекательным или, в лучшем случае, линейно растущим бизнесом с классической моделью инвестиций.
«Почему-то считается, что венчурные деньги не наши, хотя импакт-инвестиции очень сильно трансграничны», – уверена Евгения Дмитриева, сама основатель социального технологического стартапа.
То, что социальные, импакт-стартапы и технологии плохо и редко совместимы – тоже один из мифов. Примеры таких стартапов, с российскими корнями, на слуху (протезы и накладки, печатаемые на 3D-принтерах, гаджеты для людей со сниженным зрением, благотворительные технологии, встраиваемые в мобильные игры и др.).
«Это может быть и должно быть технологичным и идти за венчурными деньгами, выходить на международные рынки даже сегодня», – уверена Евгения.
Потому что это конкурентно.
Игорь Ананьев
«Мы конкурентны»!, – подтверждает руководитель региональной общественной организации «Радость» и проекта «Особая сборка» Игорь Ананьев.
Команда Игоря развивает высоко технологичную модель проекта, который позволяет системно трудоустраивать людей с ментальными нарушениями и расстройством аутического спектра.
В 2021 в проекте работало 123 человека, 30 из них затем вышли на открытый рынок труда.
«Социальные предприятия могут работать и быстро перестраиваться в кризис, – счиает Игорь.
– В этом году мы почти не получили грантов, только один. А 60% наших заказчиков исчезли. Мы ищем новые пути продаж, появились волонтёры, мы выиграли грант Яндекса – будем переустраивать продажную рекламу.
Мы не сократили ни одного человека, но сократили время работы, и это позволяет не терять таким особенным работникам свои компетенции.
Несмотря на сложности, мы выживем. Более того, запросили еще одно помещение в Департаменте труда и занятости. Сейчас у нас работают 79 человек, планируем расширяться до 200».
Анна Чупракова, президент фонда «Бюро добрых дел», отметила, что основные серьезные проблемы их нового проекта Vareniki связаны не столько с его финансированием, сколько с самой моделью проекта, выбранной в рамках социального проектирования.
Ее развитие осложнило восприятие потребителями конечной продукции цеха, изготовленной выпускниками детских домов. Нынешний период, конечно, пограничный: «Нам нужно понять, менять выбранную модель или нет. Снизилось количество частных пожертвований, но есть частные крупные доноры.
Как в нынешней ситуации пересоздать нашу модель – пожертвование есть, можем выжить, а что дальше? Это главный вопрос».
Признавая высокую степень неопределённости настоящего момента, когда резко сократился горизонт планирования, стали скуднее источники новых клиентов, донорских и инвестиционных средств, эксперты не видят серьезных угроз для социальных и импакт-предпринимателей, которые в определенной степени закалены привычкой работать в непростых ситуациях и искать в каждом кризисе те самые новые возможности. «Мы видим, что есть и растущие рынки, и новые возможности, – сказал Андрей Андрусов. – Для образовательных проектов в области IT и, например, психологии ситуация меняется, скорее, в лучшую сторону».
Современный кризис, безусловно, еще больше усилил необходимость интеграции ценностей устойчивого развития и ESG во внутренние и внешние системы управления большого бизнеса, и партнерство с социальными предпринимателями здесь – один из важнейший ресурсов транзита таких ценностей внутрь корпоративной культуры компаний и организацией.
Олеся Овчинникова
Партнерство с бизнесом прокомментировала Олеся Овчинникова, продюсер и партнер инклюзивного кинотеатрального проекта «ВзаимоДействие» с участием людей с синдромом Дауна: «Деньги просто так уже не работают. Сила в сообществах: с кем мы работаем? Кто наши партнёры? Про что они?
Это о ценностях: от бумаги из ответственных источников до инклюзивных корпоративов, на которых учатся правильной и здоровой коммуникации».
Обучение и расширение компетенций, лучшее понимание практики бизнеса, расширение количества применяемых финансовых инструментов и источников инвестиций (как внешних, так и внутренних), предпринимательский дух и качество проектов, профессионализм и энтузиазм – все это останется гарантией устойчивости социального и импакт-предпринимательства в ближайшее время. Но его масштабы для огромной страны остаются скромными. Масштабирование, социальная франшиза, синергия – важнейшие цели профессионального сообщества для нового этап своего развития.
«Не обязательно растить бизнес в 100 раз, чтобы увеличился социальных эффект. Для этого может быть социальная франшиза, которую все подхватывают, -утверждает Андрей Андрусов. – Можно стать главным методологом, представив методику бесплатно, или использовать франшизу – и ваш социальный эффект будет больше. Но не все социальные предприниматели готовы, не все доросли до мысли, что можно поделиться кусочком своего проекта».
Юлия Варченко
«Сейчас это ручной метод сращивания: человека, у которого есть желание, и человека, у которого есть методология. Мы должны придумать, как это изменить, – считает Юлия Варченко, исполнительный директор фонда «Навстречу переменам».
– Мы всегда понимали актуальность комьюнити, но сейчас наиболее остро ощущаем потребность быть вместе и силами сообщества решать социальные проблемы, развивать сферу социального предпринимательства.
Мы рады, что комьюнити есть как среди наших выпускников, так и среди коллег-профессионалов. Сейчас самое время, чтобы некоммерческие организации смотрели в сторону социального предпринимательства для обеспечения устойчивости и масштабирования социального воздействия.
Несмотря на все сложности, мы продолжаем свою поддержку и с 1 июня начинаем прием заявок в конкурсный отбор программы «Инкубатор» с возможностью получить грант до 1,2 млн рублей».
Материал подготовлен с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: