Алексей КОСТИН,

кандидат экономических наук, исполнительный директор НП «КСО – Русский Центр»

Статья Андрея Мроста «КСО в российском контексте» вызвала у меня неподдельный интерес и желание вступить с ним в профессиональную дискуссию – как эксперта с экспертом. В первую очередь, хочу отметить, что Андрей Мрост написал профессионально качественную статью. Она хорошо тем, что описывает коротко, но емко и объективно, общую ситуацию с развитием КСО в мире. Автор смог в сжатом виде показать все необозримое «поле КСО», а также современные тенденции основных международных инициатив в данной области. Но есть и некоторые аспекты, которые, на наш взгляд, являются спорными или даже выпавшими из его анализа.
Начнем с того, что по отношению к развитию КСО в России, Андрей Мрост выступает в качестве «пессимиста». Попробуем соппонировать ему в роли «осторожного оптимиста».
Важный аспект, который не был затронут в статье впрямую, а почему КСО так активно развивается мире? Тут, конечно, много разных факторов, но главный из них, на наш взгляд, – международная конкуренция, экономическая и политическая. Тема КСО в России, вроде как на слуху, но по-серьезному, в форме государственной политики – она никогда не формулировалась и не оформлялась. Подход нашего государства, в общем-то, прост: это дело самого бизнеса, а не государства. А для тех, кто зарывается – «пришлем доктора» и строго накажем. Это приводит к тому, что в нашем бизнесе эта тема, как правило, на втором плане. Нет, внешне, для публики – большинство наших бизнесменов социально ответственные, а вот по-существу, это совсем не так. Нарушаются очень многие нормы в данной области: наем и оплата персонала, качество и безопасность продукции и услуг, экологические нормативы, отношения с подрядчиками и субпоставщиками, включая коррупционные «откаты», благотворительность «для своих», правила корпоративного управления и т.д.
Однако более тщательное рассмотрение этого вопроса приводит к неожиданному, но объективному выводу: около 100 российских крупных и ведущих компаний очень серьезно занимаются этими вопросами, а часть из них, порядка 50-ти, уже имеют развитые корпоративные системы управления КСО или, по-другому, – своим устойчивым развитием. И среди этих компаний – флагманы российского государственного и частного бизнеса: ОАО «Газпром», ОАО «НК «Роснефть», ГМК «Норильский никель», ОАО «ЛУКОЙЛ»,  ОАО «Татнефть», ОАО «РЖД», корпорация «Илим Палп», «Сахалин Энерджи», ООО «ЕвразХолдинг», группа СУАЛ, ОАО «Магнитогорский МК», госкорпорации «Росатом» и ВЭБ, АКБ «РОСБАНК», ФК «Уралсиб» и многие другие. В отличие от остального бизнеса, для которого это скорее вопросы PR и разовой благотворительности, обычно согласованной с местными и региональными госорганами. Почему большая часть наших бизнес-лидеров в передовиках в данной области? Ответ простой – поскольку эти компании находятся на поле постоянной и жесткой международной конкуренции, а КСО и устойчивое развитие являются уже лет пятнадцать как неотъемлемой частью деловой репутации всех крупнейших компаний мира, а также важной формой международной конкуренции. Так что серьезный подход части российских компаний к этой деятельности – объективная необходимость, поскольку она влияет и на международный имидж, и на инвестиционную привлекательность наших компаний, и на конкурентное положение, и на их текущую капитализацию.
Современный подход к этой теме имеет огромное значение для передовых компаний, поскольку помогает им выглядеть в общественном сознании и в рыночной оценке лучше, чем остальным. КСО – это не PR и не благотворительность, а «система этических норм и ценностей компании, а также последовательных экономических, экологических и социальных мероприятий, реализуемых в системе корпоративного управления компанией на основе постоянного взаимодействия с заинтересованными сторонами и направленных на снижение нефинансовых рисков, долгосрочное улучшение имиджа и деловой репутации, рост капитализации и конкурентоспособности, обеспечивающих прибыльность и устойчивое развитие предприятий» (определение автора).
Таким образом, налицо, по крайней мере, сотня российских компаний, которые находятся сегодня вполне на уровне мировых лидеров в области социальной ответственности и устойчивого развития. При этом, что очень важно, их никто в стране к этому не принуждает, они этим серьезно и последовательно уже примерно шесть – восемь лет занимаются абсолютно добровольно. В силу влияния международной конкуренции. И внедряют целые системы международных добровольных стандартов в данной области, таких, как Глобальная инициатива по отчетности в области устойчивого развития (GRI), стандарт взаимодействия с заинтересованными сторонами АА1000 S, недавно принятый стандарт ISO 26000 «Руководство по социальной ответственности», экологический стандарт ISO 14001 и т.д.
Данный пример показывает, что влияние международного рынка и новых международных  «правил игры» очень значительно, раз наши ведущие компании направляют свои серьезные ресурсы и усилия своих руководителей на такую деятельность. То же самое будет обязательно происходить и с другими составляющими бизнеса российских компаний, особенно вследствие вступления России в ВТО. Нельзя быть успешными на мировых рынках и при этом игнорировать существующие на них правила торговли, конкуренции и институционального общения, в том числе в рамках международных политических и финансовых институтов. Да, развитие будет происходить очень постепенно, но неуклонно. А это, в свою очередь, будет сказываться и на нашем национальном институциональном регулировании, и на развитии конкуренции внутри России. А что такое конкуренция? Это постепенное разрушение монополизма и олигополизма, так вредно сказывающихся на экономике нашей страны. Справедливая и здоровая конкуренция – это самый лучший «доктор» от некачественного и неэкологичного производства, от завышенных цен на продукты и услуги, а также от коррупции, ведь никакая взятка не поможет от прессинга конкурента по бизнесу.
Это по поводу КСО как фактора современной конкурентной борьбы. Так что для крупных российских компаний КСО, все же, это уже не «надоедливая муха, залетевшая с Запада», по образному сравнению автора, а серьезно осознанная необходимость.
Есть и еще несколько составляющих, или направлений развития КСО, о которых Андрей Мрост не упоминает. Это и социально ориентированный маркетинг (Course Related Marketing), который достаточно активно используется в России в среде среднего бизнеса, особенно ритейлового. Это и активные благотворительные и волонтерские  проекты, ставшие уже составной и очень важной частью КСО. Это и активное движение крупных компаний в сторону системного и постоянного взаимодействия со своими стейкхолдерами с целью создания новых совместных ценностей (Creation of Shared Values). Несколько российских банков, и здесь выделяются ВЭБ и Сбербанк, уже делают первые серьезные шаги по пути внедрения социально и экологически ответственного кредитования и инвестирования, хотя пока что и не участвуют полноценно в международном сотрудничестве в этой области. И здесь Андрей Мрост прав, указывая на игнорирование ООНовских «Принципов ответственного инвестирования» и «Финансовой Инициативы Программы ООН по Окружающей Среде». Однако и здесь есть примеры нескольких банков, инкорпорирующих принципы МФК и Всемирного банка в свою деятельность. Так что положительное движение все-таки имеется, правда, очень медленное и постепенное.
Наконец, по поводу тезиса о том, что российские компании сводят свое КСО в основном к нефинансовой отчетности. Да, есть такие примеры, но они не повсеместные. Многие компании из первой «группы 50-ти» уже внедряют современные системы управления КСО и устойчивым развитием. Недаром же и автор делает небольшую оговорку в конце своей статьи на этот счет. Есть и еще одна, на наш взгляд, небольшая неточность. Говоря о теме Accountability, автор сводит это понятие к «отчетности», хотя это не так в принципе. Точное русское соответствие этому понятию не «отчетность», а «подотчетность», в первую очередь, перед своими стейкхолдерами, т.е. соблюдение взятых на себя обязательств в самых различных сферах КСО, а также международных стандартов, инициатив и заявленных компаниями принципов и обязательств «сверх закона» в данной области.
И последнее. Для того, чтобы делать далеко идущие выводы в данной области, необходимо опираться на объективные исследования, т.е. фактуру. А вот фактуры в данной области нам отчаянно не хватает. Из достаточно серьезных исследований можно упомянуть лишь два по социальным инвестициям в России, проведенных ПРООН совместно с АМР в 2004 и 2008 годах, обзоры нефинансовой отчетности РСПП, а также недавний обзор KPMG. И это практически все. Чтобы давать оценку состоянию управления КСО в российских компаниях, недостаточно опираться на свой, пусть и значительный, практический консультационный опыт. Нужны серьезные эмпирические исследования в данной области: об интеграции КСО в систему корпоративного управления, а также управлении КСО на уровне менеджмента компаний, в частности. Наш центр давно к этому призывает и готов объединить свои усилия в данной области с коллегами – экспертами и потенциально спонсирующими такие нужные исследования компаниями и организациями.

Алексей Костин,
исполнительный директор НП «КСО – Русский Центр», к.э.н.