№38 #заметки_ESG_начальника

Многие, прочитав заголовок, выразительно покрутят пальцем у виска. Как может быть, что из ESG-концепта пропадёт буква «S», то бишь социальная повестка?

Если смотреть с нашего, российского ракурса, то всё выглядит ровно наоборот.

Это у буквы «G» самые большие проблемы, я писал про это ещё в апреле в статье «На смерть буквы «джи». Все более-менее заметные отечественные компании стёрли имена своих руководителей с веб-сайтов, чтобы те не попали под санкционный каток. А некогда козырные «джи-слова» (вроде «прозрачность системы управления») засунули в дальний ящик до лучших времён.

Путь для «экологической» буквы «Е» тоже стал довольно ухабистым. Природоохранные программы никто не собирается сворачивать, но рестрикции, как уже понятно, замедлят их реализацию. Есть трудности с поставками зарубежного оборудования, да и похудевшие доходы многих компаний не дадут со всей душой броситься в волны «зелёных» грёз.

Уже много раз было сказано (и государственными, и корпоративными начальниками, да и сторонними экспертами), что в нынешних условиях в России на первый план, как и в пандемию, выходит социальная повестка, то бишь пресловутая буква «S».

Но это российская ситуация.

А на международных просторах ветра сейчас веют по-другому.

Как мы помним, в июле во влиятельном журнале The Economist (своего рода «боевом листке» крупного финансового капитала) вышла нашумевшая статья «ESG: Три буквы, которые не спасут планету».

В публикации автор щедро раздавал оплеухи ESG-концепту: «Эти три буквы стали новым наименованием для хайпа и грызни», «это нечестивый бардак, который надо безжалостно разгребать».

В итоге журнал заявил, что ESG нуждается в кардинальной перезагрузке и предложил «уварить» (boil down) все метрики до одной: мониторинга выбросов.

Чтобы было ещё доходчивей, издание прямо на своей обложке наглядно показало суть предлагаемой переделки: гигантские ножницы отчекрыживают от ESG-концепции две последние буквы.

Интересно, что все российские комментаторы восприняли избавление от буквы «S» как курьёз и или излишнюю горячность автора той публикации. Мол, как в ESG-повестке можно без «социалки»?

Но не всё так просто.

Есть как минимум пять факторов, из-за которых у буквы «S» могут начаться проблемы.

ВО-ПЕРВЫХ, не все изначально были в восторге от идеи включать букву «S» в знаменитые три буквы.

По прошлому году, когда ESG-повестка была на коне и каждый хотел напомнить о своей роли в создании и развитии популярного концепта, было немало воспоминаний, как всё начиналось 10-15 лет назад.

(От чтения этих мемуаров тут же на ум приходила пословица «У победы много отцов, а вот поражение всегда сирота» – но не в этом суть).

Так вот. Сразу в нескольких воспоминаниях звучала тема, что изначально трёхбуквенный индекс должен был звучать как SEG (Social – Environmental – Governance) – что, кстати, более благозвучно. Однако первые же встречи с серьёзными воротилами из крупных международных финансовых кругов показали, что те не в восторге от новой затеи.

Благо, что нашлись смекалистые люди, которые подсказали создателям ESG-концепта, что им стоит немного задвинуть букву «S». Дело в том, что мире больших денег слово «social» воспринимается как что-то связанное с социализмом и социалистическими идеями – то есть с тем, с чем коллективный Запад боролся большую часть 20 века.

Изобретатели трёхбуквенной повестки не стали лезть в бутылку и послушно подвигали символы туда-сюда, родив в итоге ныне известное сочетание ESG. Против такой постановки вопроса крупные инвестиционные фонды и частные инвесторы уже не возражали.

ВО-ВТОРЫХ, социальные аспекты очень трудно сводить к понятным и непротиворечивым метрикам.

Приоритет финансистов был сотни раз озвучен. Люди с Уолл-стрит хотят, чтобы связанные с ESG-повесткой рейтинги были как чёткий и понятный индекс Dow Jones. Управляющим большими деньгами надо, чтобы ESG-метрики давали однозначные сигналы для инвесторов – и в случае чего защищали бы брокеров от вопросов «почему всё пошло не так».

Но социальную повестку трудно свести к числам. Цифры часто не помогают, а только всё запутывают. Социальные инвестиции часто country specific, то есть зависят от страны и культурных условий.

Да, можно всё исследовать качественными, а не количественными методами – но инвесторам-то нужна простая цифровая метрика!

Такая метрика ещё не разработана и непонятно, когда появится (хотя работы ведутся). Но миллиарды долларов-то уже несколько лет как инвестируются и тратятся под флагом ESG. Это, как если бы многоэтажку стали уже подключать к отоплению, наполняют трубы горячей водой, однако трубы ещё не до конца сварили между собой. А, может, ещё и не привезли никаких труб.

Отсюда и голоса, что раз социальные метрики ещё не готовы, то пока рано делать ESG-инвестиции, сверяясь по букве S.

В-ТРЕТЬИХ, не понятно, как расставлять приоритеты, когда разные буквы ESG требуют прямо противоположного. А чаще всего между собой «воюют» именно буквы «Е» и «S».

Что хорошо для экологии, может быть не очень здорово для людей – и наоборот. Например, борьба с парниковым эффектом требует немедленного закрытия крупной угольной ТЭЦ. Однако это выбросит на улицы тысячи шахтёров-угольщиков и вызовет перебои в электроснабжении для сотни тысяч людей в окрестных городах.

Да и вообще идеальный сценарий с точки зрения сохранения природы – это зелёная лужайка с нулевым промышленным освоением. Но тогда можно забыть про экономическое развитие и качество жизни.

Неудивительно, что некоторые предлагают разрешить это перетягивание каната между «Е» и «S» простым способом – путем исключения «социальной» буквы из темы устойчивого развития.

Пока что эта точка зрения не преобладает – но такие разговоры ведутся.

В-ЧЕТВЁРТЫХ, разговоры о букве S — это во многом беседы о социальной справедливости. И потому по мере роста многополярности и на фоне возрастающей важности китайской и индийских экономик такие дискуссии могут становиться для коллективного Запада всё менее комфортными.

Например, среди индийских и китайских ESG-спецов сейчас всё больше крепнет мнение, что дотошные проверки «цепочки поставок» (излюбленный тренд ESG-повестки в её современном изводе) – это во многом валить с больной головы на здоровую.

Мол, заказчику товара всегда удобнее «чморить» тех, кто от него зависит (китайские и индийские фабрики) вместо того, чтобы начинать серьёзные разговоры про потребительские привычки в своей собственной стране и насколько этично покупать за один доллар труд, который стоит пять долларов.

Вот условный десятилетний мальчонка Сайфул из Бангладеш шьёт майки для западного потребителя на местной фабрике за три копейки, по двенадцать часов не поднимая головы от швейной машинки. Но виноват в этом, возможно, вовсе не корыстный местный хозяин текстильного производства. Не исключено, что корень зла в западных заказчиках, которые выкрутили руки азиатскому коммерсанту: либо ты работаешь за мелкий прайс, либо найдём другого.

Если бы зарплата на этом месте составляла хотя бы одну пятую от того, что получал бы аналогичный работяга на территории Западной Европы или Штатов, то жизнь мальчонки Сайфула, возможно, заиграла бы совсем другими красками.

За нормальный оклад эта работа была бы привлекательна для взрослых и позволяла бы им кормить всю семью. Получая нормальные доходы, фабрика могла бы обзавестись собственным детским садом, а дети школьного возраста ходили бы в школу.

В-ПЯТЫХ, сам западный мир неоднороден по части отношения к S-аспектам.

Американская экономика – самая мощная и по цифрам бизнесовых денежных вливаний в добрые дела, и по проценту участвующих в благотворительности предпринимателей.

Однако в Штатах есть уходящая вглубь на пару веков традиция: заокеанские бизнесмены страшно не любят, чтобы им указывали или директивно предписывали, что и как делать по части социальных вопросов.

Это касается много чего: например, в США можно уволить сотрудника одним днём. Или, скажем, отпуск по беременности и родам там нереально скромен для первой экономики мира.

А в последние месяцы мы увидели в буквальном смысле бунт многих американских законодателей против ESG. Политические тяжеловесы требовали, чтобы дополнительные нефинансовые условия не вставляли палки в колёса экономической конкуренции. Основные опасения у групп влияния в США были как раз насчёт социальных аспектов.

В Западной Европе другая ситуация – там многие социальные вопросы «вшиты» в законодательство и раньше всех в мире стали рутиной производственной деятельности.

Однако сейчас «на коне» именно американская экономика, в то время как Европа пока что пытается разобраться с собственными неурядицами. И потому ещё больше велик шанс, что возобладает американский подход к ESG, и социальным требованиям может быть отведено место на откидной «сидушке».

Разумеется, если примут решение «выключить» букву S, то сделают это не в лобовую (это было бы too much, чересчур), а как-нибудь в мягкую. Например, уменьшив влияние «социальной» части на ESG-рейтинги.

#социальный_антрополог_на_службе_у_корпораций

 Иллюстрация: Дарья Азолина