Тема «Партнёрство бизнеса, НКО и власти в сфере экологии: вызовы и возможности»  представляется удачным синтезом весьма актуальных проблем. В самом деле, на фоне кризисных глобальных тенденций  концепция и практика устойчивого развития стали, пожалуй, самой широко обсуждаемой проблематикой в настоящее время.

Двенадцать с половиной лет, прошедшие с начала нового тысячелетия, ознаменовались самым масштабным в истории человечества искоренением нищеты: число людей, живущих в абсолютной бедности, уменьшилось на полмиллиарда. Показатели детской смертности упали более чем на 30%. Этот список достижений можно продолжить. Главное же – в основу такого беспрецедентного прогресса легло сочетание почти повсеместного экономического роста на основе рыночных механизмов и приверженности разных стран модели развития, которую можно назвать «обществом для всех».

На этом фоне под эгидой ООН в последние месяцы развернулась многоформатная дискуссия относительно полезности новых стратегических рамок, которые бы пришли на смену известным Целям развития тысячелетия (ЦРТ). По существу, к сегодняшнему дню уже вырисовался консенсус относительно того, что начинать все «с нуля», искать новый содержательный стержень не следует. Скорее предстоит довести до логического конца ту работу, которая была начата в рамках ЦРТ, и ключевой новой задачей является искоренение крайней бедности с лица Земли к 2030 году.

Новый набор ориентиров на будущее – Цели устойчивого развития (ЦУР) – призваны преодолеть серьёзный пробел ЦРТ, а именно – интегрировать экономические, социальные и природоохранные аспекты эволюции человеческих обществ. Хотя будущее трудно предсказуемо, ряд изменений, которые определят его лицо, достаточно очевидны. К 2030 г. людей на Земле станет больше еще на 1 миллиард. Более половины населения планеты будет проживать в городах. Частные инвестиции в развивающиеся страны будут возрастать, а государственная помощь развитию поэтому – снижаться. Благодаря Интернету и мобильной связи информационно-технологическая революция продолжится уже привычными головокружительными темпами.

Но прогнозируются, увы, и негативные тенденции. Неравенство между государствами и внутри них сохранится – и вопрос состоит лишь в том, удастся ли уменьшить его масштабы. Сегодня только 1% мирового потребления приходится на 1,2 млрд. беднейших людей, тогда как доля потребления в 72% приходится на миллиард самых богатых.

Кроме того, тревожной тенденцией останется изменение климата, несущее с собой, помимо всего прочего, все более значительные убытки от стихийных бедствий. В этом же контексте прогнозируется отрицательное воздействие несбалансированного производства и потребления, несущее уничтожение лесов, нехватку воды, горы разного рода отходов.

При этом известную новизну приобретает упор на социальную справедливость, без которой всеохватный экономический рост и меры по охране природы вряд ли возможны. Под социальным аспектом устойчивого развития сегодня понимаются вопросы качественного образования, здравоохранения, достойных доходов, а контекст для этого создаёт совершенствование институтов. Что это? Прежде всего, обеспечения правосудия, соблюдение прав человека в отношении всех обездоленных групп, большая прозрачность работы госорганов.

Только что представленный Генсекретарю ООН доклад Группы высокого уровня по Целям устойчивого развития делает упор на важности улучшения качества жизни повсюду на Земле. Помимо перехода к сбалансированному потреблению и производству, речь в нем идет о поощрении инноваций, новых технологий и реализации потенциала частного бизнеса. В этом контексте, отмечает документ, каждое государство должно привести в порядок свой собственный дом: значительно снизить коррупцию, незаконные финансовые потоки, уклонение от налогов и т.п. Такова, коротко говоря, новая международная повестка дня на период после-2015 года.

За последнюю четверть века в интересующей нас области произошли ощутимые изменения. Они касаются, прежде всего, того, как предпринимательское сообщество относится к самой проблематике развития.

Сегодня в бизнес-кругах уже довольно широко распространено убеждение, что здоровые общества и здоровые рынки нужны друг другу (healthy societies and healthy markets go hand in hand). На этом основана концепция корпоративной устойчивости, в отношении которой существует несколько определений, но все они так или иначе говорят, что долгосрочные ценности можно производить, лишь обращаясь одновременно к следующим факторам: просвещенная профессиональная деятельность, забота об окружающей среде, внимание к социальным процессам, этическая составляющая.

Между тем, когда в начале 90-х гг. шла работа над ЦРТ, частный сектор практически не принимал в этом участия. С одной стороны, ООН и в широком смысле международное «сообщество развития» занимали настороженно отстраненную позицию в отношении к бизнес-структурам. С другой стороны, проблематика развития мало интересовала частный сектор, который полагал, что это не его дело.

С той поры утекло немало воды. Это был период, когда в подходе ООН произошел ощутимый поворот, приведший, в частности, к появлению Глобального договора (The Global Compact). Главная, лежащая в его основании идея, – это то, что проблемы и вызовы в современном мире слишком велики, чтобы рассчитывать решать их по «государственной линии», без вовлечения бизнес-сообщества. Одновременно в позиции частного сектора тоже произошли перемены, рожденные как профессиональными, так и этическими соображениями.

В частности, гораздо яснее стала картина истощения природных ресурсов и деградации окружающей среды. Продолжающееся исчерпание ресурсной базы имеет прямое отношение к перспективам деятельности корпоративного сообщества. Кроме того, взаимосвязь концепций good governance/corporate governance (эффективное управление/корпоративное управление) стала общепризнанной. Для бизнес-структур не подлежит сомнению, что провалы в области управления, прежде всего коррупция, серьезно деформируют деятельность рынков.

В самое последнее время в бизнес-среде более широкое хождение получили взгляды, подчеркнуто сфокусированные на ценностях и принципах. Для скептиков, конечно, здесь есть, где разгуляться, иронизируя над идеализмом, политкорректностью и т.п. Вместе с тем, реальностью является все более тесное переплетение экономических, природоохранных и социальных аспектов, образующих вместе концепцию и практику устойчивого развития.

Такой упор на ценности работает в пользу «корпоративной устойчивости», основанной на соблюдении норм права, интеграции принципов социальной ответственности в саму суть оперативного управления (и даже перехода в отдельных случаях к социальным инвестициям). В этом контексте, на мой взгляд, важно следующее: наиболее продвинутые представители бизнеса приходят к пониманию того, что для правильного функционирования рынков необходимо изменение ценообразования, чтобы отражать не только затраты финансового капитала, но и природного капитала (ресурсы, экосистемы). Последнее обстоятельство находит свое выражение в принципах ответственного финансирования, разработанных под эгидой ООН.

Что же, по мнению бизнеса, должно быть отражено в повестке дня на период после 2015 г.?

Очевидно, что цели должны опираться на три опоры устойчивого развития – экономическую, природоохранную и социальную – в их единстве.

Предстоит определить, как сформулировать самую широкую концептуальную дилемму: что первично, а что вторично – развитие или рост? При этом, объективности ради, надо признать, что задач развития не решить без экономического роста, но также и то, что рост сам по себе не гарантирует устойчивости развития.

Очевидно, в ЦУР надо будет включить положения об эффективном управлении (good governance) и правах человека, потому как они обеспечивают «множительный эффект» в разных областях.

Со стороны бизнеса одним из элементов деятельности будет все более широкое подключение к добровольным инициативам. В этом контексте, наверняка, получат развитие конкретные «альянсы», направленные на достижение определенных целей в таких областях, как изменение климата, энергоэффективность, вода и борьба с коррупцией. Хочется надеяться, что немалую роль в этом плане сыграют сети корпоративных «ударников», прежде всего, национальные сети Глобального договора. Также будут утверждаться современные формы отчетности (комплексные отчеты, отчеты о корпоративной устойчивости, последнее издание GRI и т.д.).

Очень коротко о показательных результатах обсуждений темы «Взгляды бизнеса на повестку дня после 2015 года» на последнем этапе подготовки соответствующего доклада Группой экспертов высокого уровня в марте 2013 года.

Тон обсуждения в немалой степени задал профессор Джеффри Сакс – широко известный специалист по вопросам развития. Он не открыл Америку, когда сказал, что цели на предстоящие полтора десятка лет должны охватывать три опоры здорового общества: экономическое процветание, социальную всеобщность и устойчивость окружающей среды – но это при обязательном условии эффективного управления (good governance). Компании, подчеркивал он, должны выходить за рамки традиционного понятия КСО и делать так, чтобы практика устойчивости пронизывала их сердцевинные бизнес-операции.

Мне лично кажется убедительной расстановка акцентов известным финансистом Джорджем Соросом, который делал упор на потребность в социальной справедливости. По его мнению, она включает в себя соблюдение прав собственности, прав граждан, прав уязвимых меньшинств, в т.ч. мигрантов и инвалидов.

В целом, было достигнуто согласие относительно пяти приоритетов: эффективное управление и верховенство закона; образование; социальная интеграция и всеобщность; устойчивое потребление и производство; искоренение нищеты. Сквозными моментами при этом являются следующие. На фоне нынешней вялой экономической активности особую актуальность приобретают меры по поддержке занятости, в т.ч. в отношении групп, находящихся в особо сложном положении, включая инвалидов и коренные народности. Инновационные решения, исходящие от бизнеса, особенно ценны в таких сферах, как доступность современных источников энергии, водных ресурсов и сокращение выбросов парниковых газов.

Отсутствие экономического подъема не делает менее важными случаи партнерств не только с правительствами, но и с такими заинтересованными сторонами, как НПО, научные и экспертные организации. При этом, однако, следует в момент налаживания партнерств ясно формулировать те роли и те ожидания, которые предпринимательское сообщество имеет в виду для каждого участника. Я это понимаю так: не следует стараться быть приятными во всех отношениях; лучше обозначить имеющиеся ограничители, нежели порождать модным жаргоном  КСО надежды, что бизнес «порешает все проблемы».

Масштабный разговор о ставках для предпринимательского сообщества в контексте повестки дня на период после 2015 года состоится 19-20 сентября с.г. на Саммите лидеров Глобального договора в Нью-Йорке. Там, по логике, впервые должны быть проанализированы новации в управлении самим ГД, в том числе создание Global Compact Government Group, смысл которой – в  том, чтобы вовлечь правительства в дискуссию стратегического характера по взаимоотношениям общества и частного сектора.

Из выступления на круглом столе «Партнёрство бизнеса, НКО и власти в сфере экологии: вызовы и возможности» 28 июня 2013 г.