26.08.2019

1789

Читать: 15 мин.

Теория генезиса корпоративной социальной ответственности

Бизнес и общество

Олег Чудинов, кандидат экон. наук

На основе статьи изданной в Известиях СПбГАУ “К вопросу значения корпоративной социальной ответственности в современной экономике” // Известия СПбГАУ – 2016. – №43. – с. 255-264.

Истоки проявления социальной ответственности уходят в глубокую историю. Первые ее проявления были присущи еще родовым общинам первобытного общества. Конечно, о корпорациях речи тогда идти не могло, но не стоит забывать, что община, также как и корпорация, является объединением людей. Но главной целью, разумеется, была не прибыль, а взаимопомощь и выживание, которые безусловно неотделимы от социальной ответственности.

Рисунок Н. Доброхотовой «Первобытные люди» к очерку М. Матвеевой «Путешествие через века», опубликованному в журнале «Пионер» 

Однако история знала и примеры отступления от социально ответственного курса, что лишь доказало необходимость и значимость ответственности перед обществом. На рубеже V–IV тысячелетия до н. э., в странах с рабовладельческим строем, социально-психологические потребности заинтересованных сторон в лице тружеников не учитывались, – «кадровые» проблемы преимущественно решались заменой трудовых единиц, а последствия от внешней деятельности не относились к ряду ключевых задач.

Фотография с сайта Российского государственного архива кинофотодокументов (http://rgakfd.ru/)

Не трудно понять, что в этот период социальная ответственность игнорировалась. Однако именно это время становится предвестником появления этики негоциантов, увидевшим в рабском труде несостоятельность перспектив развития. Чтобы пояснить и подтвердить это необходимо обратиться к истории развития представлений об этике бизнеса.

Источником трактовок данного направления являлся нравственно-экономический конфликт, который в ходе своего развития сформировал несколько этических направлений.  Их подробно раскрыли в своей работе отечественные ученые Ю.Ю. Петрунин и В.К. Борисов [1].

Согласно исследованиям отправной точкой является религиозная этика, в основе которой лежит ориентация на абсолютные нравственные ценности. Для нее прежде всего характерна обязательность выполнения этических норм, таких как честность, трудолюбие, справедливость, соблюдение обещаний. Важнейшим же принципом поведения являлся аскетизм, ограничивающий личное  потребление ради расширения производства [1, с. 89].

Такое предположение подтверждают хроники жизни локальных цивилизаций и объединений людей, к которым можно отнести общины духоборов. Это подтверждают работы О. Шахназарова предоставляющие информацию о том, что такие коммуны можно отнести к первым в России социально ответственным организациям. Этот вывод обусловлен тем, что общины духоборов в своих поселениях создавали дома сирот, открывали образовательные и лечебные учреждения, формировали полицию, а также оказывали финансовую взаимопомощь членам общины, оказавшимся в трудной ситуации [2].

 

Русские духоборы в канадской провинции Саскачеван  (Saskachevan Archives http://www.saskarchives.com/collections/land-records)

Помимо духоборов в России также существовали и другие этнографические религиозные группы, одной из них были молокане.

В отличие от духоборов молокане жили в городах, получали хорошее образование, а также являлись владельцами крупных производственных предприятий, главной целью которых было, как и у современных корпораций, получение прибыли. Однако за молоканеным-работодателем устанавливался строгий надзор. Права рабочих не должны были ущемляться. Контролирующим органом являлись цеховые советы, пожелания которых фабрикант предпочитал учитывать. Важно, что в случае, если конфликт не разрешался, то фабрикант мог утратить полномочия по владению производством и фабрику передавали более ответственному члену общины. Кроме того под руководством молокан и за их счет строились церкви, школы и богадельни. [3, с. 55].

Но немецкий  философ и политический экономист Макс Вебер отметил, что с уходом духа аскезы из мирской оболочки в центре внимания оказался только лишь коммерческий успех [4, с. 206].

В XVI–XVIII вв. в Западной Европе произошла смена трудовой парадигмы – появилось общество «индустриальное». Трудовые обязанности начинают распределяться по специализации, которая теперь определяет профессионализм и квалификацию сотрудника. Чтобы сохранить мастеров своего дела организации начинают предоставлять возможности для их самореализации, что при прежней системе было практически невообразимо. Для предприятий это повлекло необходимость в формировании новых этико-трудовых установок (по сути зарождения корпоративной этики).

В это время на смену религиозной этике приходят теория утилитаризма и деонтическа этика. Основателем первой принято считать социолога и юриста Иеремия  Бентама. Однако данная теория имела свои недостатки и альтернативной ей послужила деонтическа этика, которую можно отнести к классической философии морали. В ее основе лежит категорический императив Канта, основанный на наличии у человека моральных прав – прав, которыми обладают все люди только потому, что они являются людьми [1, с.90, 103].

Такие умонастроения в обществе привели к тому, что в начале XIX века домохозяйка и аболиционистка из британского города Лестер, состоящая с 1823 года в Обществе простив рабства, организовала один из первых в мире бойкотов, который касался необходимости социальной деятельности бизнеса. В 1824 году она опубликовала брошюру под названием «Немедленное, а не постепенное упразднение». Содержание этого документа убеждало жителей отказаться от покупки сахара выращенного рабами на плантациях East India Company и продававшегося в бакалейных магазинах Лестера. Среди англичан это вызвало широкий резонанс и в итоге социальная активистка добилась того, что в течение 30 лет поставщику приходилось возить сахар из другой страны, той где его выращивали свободные люди. Через два года после смерти Хейрик продолжавшаяся кампания против рабства подготовила основу для его отмены в 1833 году [5].

Подобные и далеко не единичные примеры привели к тому, что прогрессивные предприниматели того времени всерьез озаботились тем, какую степень влияния имеет общество по отношению к ним, а не наоборот, как было принято считать ранее. Начали приниматься попытки по возложению на себя социальной ответственности как перед рабочими, так и обществом в целом.

Известным опытом того времени, по внедрению социально ответственных практик, являлись программы одного из первых социальных реформаторов XIX века, английского фабриканта, управляющего прядильным предприятием в Шотландии Роберта Оуэна. Именно он впервые попытался разрешать социальные проблемы системно. Производительность труда повышали не карательными мерами, а за счет улучшения условий труда и быта трудящихся. На фабрике навели порядок, сократили рабочий день до 10,5 часов и ограничили долю детского труда. Руководство также активно способствовало улучшению жилищных условий рабочих семей: были открыты прифабричный магазин с низкими ценами, школа для рабочих и их детей, созданы возможности для досуга. Как показала практика, эти меры привели к снижению производственного брака, прогулов и текучести кадров [6, с.449-450].

С конца XIX в. руководители фабрик начинают особо обращать внимание на создание гуманных условий труда. Так, например, Генри Форд одним из первых установил в США 8-мичасовой рабочий день, ввел самую высокую в своей стране минимальную заработную плату, составившую 5 долл. в день, создал внутри компании социологический отдел, который занимался тем, что не только наблюдал за условиями труда, но и смотрел, в каких условиях живут и как проводят время сотрудники фабрики. Результаты работы таких служб начали активно использоваться при управлении предприятием [7].

Однако к периоду появления концепции КСО, в ее привычном для современного понимания виде, относится отрезок XIX – начала XX веков. Определяющим для толчка в этом направлении развития стали руководители крупных бизнес-структур, которые в силу уже обозначенных причин всерьез начали выражать уверенность в том, что корпорации должны использовать свои ресурсы, чтобы общество оказывалось в выигрыше. [8, с.126].

Так, по желанию Джона Рокфеллера в 1892 году в США был основан Чикагский университет, в 1901 году был построен Медицинский институт им. Рокфеллера. Кроме того, первый в истории долларовый миллиардер предоставил денежные средства на строительство Центра Рокфеллера для развития индустрии связи в Нью-Йорке, внес 9 млн долл. на строительство здания ООН и спонсировал полярную экспедицию в Антарктиду (так на самом южном континенте Земли появился объект – Плато Рокфеллер) и др. При жизни он потратил 550 млн долл. на благотворительность.

Однако Рокфеллер был не единственным. Его современник, Эндрю Карнеги, крупный сталепромышленник, построил более 2 тыс. общедоступных библиотек и вложил более 350 млн долл. в реализацию социальных программ.

Интересно, что Э. Карнеги отразил свои взгляды на бизнес в своей книге «Евангелие богатства» (The Gospel of Wealth, 1889), в которой выдвинул «доктрину капиталистической благотворительности». Согласно ней успешные предприятия должны жертвовать часть своих средств на благо общества.

У этих взглядов нашлись последователи.  Одним из первых стал генерал Роберт Элкингтон Вуд, глава фирмы «Sears, Roebuck and Company». Его важным вкладом в становление социально ответственного бизнеса стало публичное заявление о том, что у предприятий есть «широкие социальные обязательства, которые невозможно выразить математически, но можно считать имеющими первостепенное значение» (1936 г.). Отмечая влияние общества на организацию, он отстаивал важность решения социальных проблем именно с менеджерских позиций. Эти взгляды в тот период не получили особой поддержки, однако были чрезвычайно прогрессивными для того времени [9].

Но работа в этом направлении продолжалась и новым сигналом стал выход книги одного из самых влиятельных теоретиков менеджмента Питера Фердинанда Друкера под названием «Будущее промышленно развитого человека» (1942). В своем труде он достаточно емко обосновал наличие у компании не только экономической цели, но и социальных обязательств. Однако как и работа Роберта Вуда долгое время она не признавалась большинством руководителей фирм [10. С. 33].

Ситуация начала меняться с 50-х гг., когда издательством Университета Айовы, США был опубликован труд американского экономиста Говарда Ротмана Боуэна «Социальная ответственность бизнесмена» (Social Responsibilities of the Businessman, 1953). В своей работе автор обозначил пути распространения социальной ответственности на бизнес, а также показал, что осознание социальных целей при принятии деловых решений приносит социальные и экономические выгоды обществу  [11,с.50]. Именно это событие можно назвать зарождением КСО.

Интересно, что данное произведение серьезно подстегнуло научную общественность США и Западной Европы к новым исследованиям в 60-х годах XX века. Это было обусловлено тем, что реализация социальных практик бизнеса стала невозможна без работы компаний с лицами, которые постоянно выдвигали свои требования к их деятельности. Подтверждением этого влияния общества на компании является приведенное в работе М. Мэскона утверждение Н. Джекоби, в котором говорится о том, что именно 1960-х годах в общественном сознании сложилось негативное отношение к бизнесу. Обусловлено это было ростом интереса к проблемам гражданских прав, проблемам окружающей среды и появлением консюмеризма. [8, c. 126-127].

Эти проблемы начали вызывать большой интерес у научных работников. Так появилось новое теоретическое направление в менеджменте, которое объясняло необходимость и суть стратегии развития предприятия с точки зрения учета интересов представителей не входящих в правящую элиту бизнеса и получило название теория стейкхолдеров (stakeholder theory).

По словам Билла Ройса, первое упоминание термина стейкхолдер (в рус. яз. «заинтересованная сторона») появилось в апреле 1963-го на одной из конференций. При подготовке доклада Роберт Стюарт, Найт Аллен и Марион Дошер о роли лиц формирующих корпоративные цели М. Дошер предложила использовать старый шотландский термин «стейкхолдер», означающий лиц имеющих законное основание претендовать на что-либо ценное [12].

Однако по другой версии термин stakeholder является преобразованием слова stockholder. Обусловливается это тем, что компании были ответственны преимущественно перед «держателями акций» (stockholders) и было принято считать, что этого достаточно [13]. Но любая коммерческая компания зависит и от потребителя, который, как оказалось, может оказывать давление на компанию, т.е. как раз от этого «держателя интереса» [14]. К таким представителям можно также отнести наемных работников, местные сообщества, инвесторов, правительство и других.

Как и следовало ожидать, исследования не прекратились. В середине 70-х годов группа ученых во главе с американским специалистом в областях исследования операций и теории систем Рассел. Л. Акоффом дала теории стейкхолдеров новый толчок в развитии – в качестве групп заинтересованных в деятельности и управленческих решениях корпорации Р. Акофф выделил будущие поколения. Отсюда, по его мнению, менеджеры не должны принимать решений, которые ограничат сферу выбора новых поколений в будущем [15. С. 7]

Теория продолжала развиваться и дальше. На смену пришла концепция заинтересованных сторон, предложенная в 1984 .г профессором Университета Виргинии Р. Эдвардом Фрименом (R. Edward Freeman) и отраженная в его работе «Strategic Management: A stakeholder approach» [16]. Основным замыслом этой теории являлось воплощение идеи о том, что менеджеры компании должны управлять ей в интересах не только акционеров, но всех заинтересованных сторон в целом [17, С. 30].

Еще одной заслугой Р.Э. Фримена является ввод термина «stakeholder» в статус научной теории. Хотя это выражение, как мы уже знаем, входило в терминологический оборот сообществ и ранее.

Стоит отметить, что в этот период в мире активно начинают  проявлять себя новые нравственные нормы, обозначенные в истории как этика справедливости. Суть этих норм сводится к тому, что индивиды живут в обществе, а значит и благодаря нему, следовательно, они должны созидать социальные блага для того, чтобы это общество могло существовать.

Безусловно, еще в XVII-XVIII веках уже существовал эгалитаризм, а в течение XX века в мире были распространены коммунистические и капиталистические взгляды на справедливость. Однако во второй половине XX века, а именно в 1971 году, зародилась Теория социальной справедливости предложенная американским философом Джоном Ролзом (John Bordley Rawls),  согласно которой «каждый человек должен обладать равным правом в отношении наиболее обширной системы равных оснований свобод, совместимой с подобными свободами других людей», а «социальное и экономическое неравенства должны быть организованы таким образом, чтобы от них можно было бы ожидать преимуществ для всех» [18, С. 26].

Одним из ключевых моментов также становится событие принятия прогрессивными предпринимателями результатов представленных научных исследований. Восприняв со всей серьезностью прописанную теорию заинтересованных сторон в настоящее время стейкхолдеров воспринимают не только в роли представителей среды, но и как коллег компании. Примером может являться проведение совместных заседаний, чаще всего с покупателями, поставщиками и местными жителями, к которым предпочитают не только прислушиваться, но и включают в группы совместного планирования.

В целом, в западной литературе приятно считать, что корпоративная социальная ответственность зародилась в США и Западной Европе во второй половине XX века и содержит три ключевых этапа развития:

• Первый (1960-е – середина 1970-х гг.) – расцвет традиционной филантропии или благотворительности.

• Второй (середина 1970-х – начало 1980-х гг.) – становление стратегической филантропии. Корпорации готовы жертвовать максимизацией прибыли занимаясь решением социальных проблем с целью достижения долгосрочных стратегических целей.

• Третий период (с конца 1980-х гг.- н.в.) – развитие концепции социальных инвестиций. За счет совместной работы коммерческого, некоммерческого и государственного секторов начинают решаться актуальные социально значимые проблемы местных сообществ [20, С. 48].

Однако нельзя утверждать того, что для каждого периода и в каждой стране содержание и формы корпоративной социальной ответственности были именно такими. Как доказывает история, проявление социально ответственных практик и присущих им форм управления было гораздо разнообразнее. Их возникновение формировалось в течение многих веков, исходило из жизненных потребностей общества, наблюдалось и изучалось исследователями в течение многих веков.

Исходя из обозначенного, нами предлагается Теория генезиса корпоративной социальной ответственности, предполагающая, что КСО является не данью моды, а современным этапом эволюционного развития коммерческой деятельности человека. Мы представим ее на Рисунке 1 в форме краткой и систематизированной компиляции содержания статьи.

ЭПОХА

Рисунок 1 – Краткая компиляция Теории генезиса корпоративной социальной ответственности

Подкреплением нашей теории может являться не только проведенная систематизация отечественных и зарубежных исследований, но цитата профессора РАНХиГС А.В. Бачурина, согласно которой необходимо «…полнее соблюдать принцип социальной справедливости и укрепления нравственно-этических начал в рыночной системе хозяйствования. Этот принцип часто приписывают социализму, однако на самом деле он принадлежит человечеству, постепенно вступающему в новую цивилизацию, в центре которой будет человек, а системе управления и хозяйствования будет присуща подлинная демократия» [21, С.72].

Разделают подобное мнение и зарубежные ученые. Так Р. Э. Фримен подчеркивает, что «Ещё не встречалась компания, у которой бы не было покупателей, поставщиков и работников, и которая не имела бы отношений с местным сообществом» [22].

Также имеет смысл упомянуть, что профессор экономики Мухаммад Юнус занимаясь работой в области ответственности бизнеса и доказывая, что он должен быть направлен на решение социальных проблем в 2006 году получил Нобелевскую премию мира «За усилия по созданию основ для социального и экономического развития», тем самым показав, что постулат другого Нобелевского лауреата, 1976 года, М. Фридмана – «борьба с бедностью – функция не частного бизнеса. Это дело государства <…>. Других обязанностей у нас нет. Мы платим налоги и больше ничего никому не должны» уже устарел.

Итак, мы считаем, что история представлений о морали, экономические учения и развитие взаимодействий науки и бизнеса наглядно показывают, что коммерция и ранее была связанна с социальными, духовными и нравственными мотивами, однако определяющим толчком в столь бурном появлении различных как культурных, так и социальных программ бизнеса явились не предприниматели, а само общество и его природа. Следовательно, и значение корпоративной социальной ответственности носит системный характер развития менеджмента и не является данью сиюминутной моды.

Литература

1. Петрунин Ю.Ю., Борисов В.К. Этика бизнеса. – М.: Дело., 2010 – 280 с.

2. Шахназаров О. История развития общества: русский путь // Общество и экономика.  – 2000. – № 2–4. 

3. Захаров Н.Л., Кузнецов А.Л. Управление социальным развитием организации. – М.: Инфра-М., – 2006. – 191 с. 

4. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. – М.: Ист-Вью., 2002. –  352 с.

5. Hilton S., Gibbons G. Good business. Making money by making the world better. – London – New York: Texere. – 2003. – p. 97.

6. Большая советская энциклопедия. Роберт Оуен. – Государственное научное издание «БСЭ», 1955. – Т. 31, – с.449-450.

7. Титов Л. Пять долларов Генри Форда изменившие мир // Новое время и мы URL  – 2006. –  Режим доступа: URL http://youthpaper.ru/?p=99 

8. Мескон М., Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента. М.: Вильямс., 2008. – 672 c.

9. Тележников В. Отчитаться перед обществом // Экономическая газета. Белоруссия. –  2006. –  № 99 (1017) –  Режим доступа: URL http://neg.by/publication/2006_12_22_7618.html  

10. Палацци М., Старчер Дж. Корпоративная социальная ответственность и успех в бизнесе // Менеджмент. –  1998. –  № 7. –  С. 33.  

11. Зарецкий А.Д., Иванова Т.Е. (2012). Корпоративная социальная ответственность: мировая и отечественная практика. –  Краснодар: КСЭИ, 2012. –  231 с. 

12. Webb P. The Origins of the “Stakeholder” concept. // TAM UK. –  2013. –  September 20.  –  Режим доступа: URL  https://tamplc.wordpress.com/2013/09/20/the-origins-of-the-stakeholder-concept/ 

13. Куринько Р. Осваиваем КСО: просто о сложном. –  Киев.: Издательство «Журнал «Радуга». –  2011.

14. Тимофеева Е.К. Корпоративная социальная ответственность: устойчивое развитие и взаимодействие со стейкхолдерами // М.: Этносоциум и межнациональная культура. –  2015. –  №4. –  С. 45.  

15. Тополева Е. Взаимодействие с заинтересованными сторонами: методическое руководство для НКО. –  Москва, 2008. –  С. 7. 

16. Freeman R. Strategic Management: A stakeholder approach. –  Boston: Pitman. –  1984.

17. Манайкина Е.С. Управление проектами в компании с учетом принципов концепции устойчивого развития. –  М.; РЭУ им. Г.В. Плеханова, 2015. –  С. 30. 

18. Ролз Д. Теория справедливости. –  Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1995. –  С. 26.

19. Johnson H. Does it pay to be good? Social responsibility and financial performance //Business Horizons. –  2003. –  November–December, pp. 34–40.

20. Песоцкий  А.А. Эволюция подходов к корпоративной социальной ответственности  // Экономика и управление. –  2013. –  №.9. –   C. 48. 

21. Бачурин А. В. Экономический кризис в России: причины и уроки. –  М.: Изд-во РАГС, 2000. –  С.72.

22. Фримен Р. Авторитетное мнение // Санкт-Петербургский университет. –  2010. –   №13.