Алексей Костин, исполнительный директор НП “Корпоративная социальная ответственность – Русский Центр”, к.э.н.

Текущее состояние российской экономики нельзя оценить никак иначе, как кризисное. К этому кризису Россия шла все последние годы, практически не предпринимая никаких серьезных мер, чтобы его избежать. Еще в начале 2000 годов многие серьёзные научные центры и специалисты прогнозировали, во-первых, падение цен на энергоносители и, во-вторых, ставили вопросы о настоятельной необходимости серьезных институциональных реформ и структурных изменений в стране, нацеленных на развитие рыночных институтов и снижения степени монополизации и олигополизации, а также сокращения чрезмерного государственного сектора в экономике страны.

По поводу возможного драматического снижения цен на нефть мы всегда слышали один и тот же ответ (как и по другим вопросам, по изменению климата, например): «да, возможно, снижение и произойдет, но другие эксперты высказывают абсолютно противоположные оценки и дают более оптимистические прогнозы». И всегда правительство решало придерживаться в своих ожиданиях оптимистического прогноза. С оговорками, конечно, – есть стабилизационный фонд, он всегда поможет, если будут проблемы.

Проблемы наступили. Причем, без деталей, сразу в результате двух мощнейших факторов: нефть подешевела драматически, а коллективный Запад перекрыл нам кислород в виде дешевых кредитов и инвестиций, чем все последние годы активно пользовались все российские бизнес – структуры, частные и государственные. При этом яркой иллюстрацией, насколько это было выгодно, может служить банковское кредитование: привлекая западные кредиты под 6-7% годовых и даже ниже, российские банки далее их просто «перепродавали» под 11-15%, делая огромные деньги «из воздуха». Ну, а промышленные крупные предприятия, могущие предъявить необходимые гарантии, просто предпочитали брать кредиты на Западе под те же низкие проценты.

И если в период кризиса 2008 – 2009 годов правительство действительно выборочно спасало компании и банки (например, государство выделило банку «КИТ Финанс» 135 млрд рублей в 2008 году – далее он был переименован в «Абсолют Банк»), то в 2015 году не стало или не смогло спасти вторую после «Аэрофлота» по количеству самолетов и объемам перевозок компанию страны – «Трансаэро», в результате чего по многим направлениям, особенно на Дальний Восток, появился дефицит авиабилетов. Социальные последствия этого банкротства реально сказались на пассажирах.

Что сейчас происходит в экономике страны до конца непонятно: статистика, а она естественно государственная, и постоянно оптимистические заявления министров не позволяют точно оценить ситуацию, но с уверенностью можно сказать: есть и кризис с падением производства, и стагнация множества компаний – производителей. Что невозможно уже скрывать, так это огромное снижение платежеспособного спроса и сворачивание производства товаров длительного пользования, начиная с автомобилей и заканчивая холодильниками.

Как развивается КСО в России в этих непростых условиях?

Большинству представителей КСО-сообщества в нашей стране уже понятно, что КСО стало уделом «передового отряда» наших крупных компаний, которые этой работой занимаются всерьез и достаточно последовательно. Но в условиях кризиса и они вынуждены «оптимизировать» свои затраты на КСО программы и проекты. Малый и средний бизнес фактически КСО не охвачен и занимается ею в основном в части разовой благотворительности. Почему количество КСО – лидеров в России не растет? На данный момент объяснений, на наш взгляд, три. Первое, и главное, – уровень конкуренции в России в условиях монополизации и олигополизации рынков достаточно низок, и поэтому КСО не выступает еще одним дополнительным фактором конкурентной борьбы компаний, помимо качества, потребительских свойств продукции и ее цены, как это происходит в развитых странах мира. Во-вторых, международные санкции на привлечение дешевых западных финансовых ресурсов оказывают существенное влияние на российские компании, которые до введения санкций старались «выглядеть на уровне» в данной области, поскольку фактор КСО учитывался западными финансовыми организациями при выделении кредитов в Россию. Теперь же данная важная мотивация ушла на второй план. И, наконец, в-третьих, уровень государственной политики мотивации и стимулирования КСО в России как был, так и остается чрезвычайно низок.

Каковы же основные драйверы КСО в мире и в России в том числе, для ее компаний – лидеров?

1. Этические принципы ведения бизнеса становятся все более существенным фактором, влияющим на деятельность современных компаний. Это не просто список правил и ценностей, которыми руководствуются сотрудники, а хорошо продуманная и действенная система взаимной этической ответственности руководства и сотрудников. Корпоративные кодексы этики и Кодексы ведения бизнеса внедряются в ведущих компаниях мира в практическом ключе, когда для контроля их соблюдения создаются специальные Комиссии по этике, куда входят наиболее уважаемые сотрудники компаний, наименее подверженные влиянию руководства. В случае нарушения этики по отношению к сотрудникам или подрядчикам, будь то предвзятое отношение, сексуальное домогательство или неформальные отношения с субподрядчиком, рекомендации комиссии в утвержденном порядке выносятся на суд топ-менеджмента с обязательным принятием решений, сообщаемых комиссии или всем сотрудникам. То же касается системы работы с жалобами и предложениями сотрудников и внешних заявителей – рассмотрение запросов обязательно в строго установленном порядке и срокам. Этика бизнеса касается также и вопросов безопасности, экологии, карьерного продвижения и т.д.

2. Постепенно происходят изменения корпоративного лидерства. Суть изменений – прибыль становится не целью бизнеса, а средством производства товаров и оказания услуг обществу в формате устойчивого развития по принципу «триединого итога»: экономика (производство), экология и социальное развитие. Качественные, безопасные и доступные по цене и месту приобретения товары и услуги, произведенные в условиях максимальной заботы об обществе и окружающей среде – это и есть ответственность бизнеса, в том числе и его собственников. Такой концептуальный переход имеет также морально –этический характер, особенно в публичных компаниях, и в этих условиях даже все новые требования к транспарентности компаний и уровню их корпоративного управления становятся приоритетами второго уровня.

3. Третьим усиливающимся драйвером современного развития КСО в мире и в России все более явственно становится продвижение социально – экологической ответственности через цепочку поставщиков и субподрядчиков компаний. Дополнительные требования компаний к своим поставщикам уже не ограничиваются требованиями в области качества поставляемой продукции, безопасности или условий труда работников, исключающих любую дискриминацию или использование детского труда. В договора подряда социально ответственные компании уже постоянно включают дополнительные требования и по соблюдению прав человека, экологии производства, мер по снижению негативного воздействия на изменение климата, прозрачности корпоративного управления и менеджмента, раскрытия оффшорных бенефициаров, сохранения биоразнообразия и т.д. То есть таким образом, КСО ведущих компаний распространяется «вширь», охватывая все большее количество средних и малых предприятий во многих странах мира. В России данная практика также уже используется несколькими крупными компаниями, но перечень дополнительных требований обычно не выходит за рамки безопасности и экологичности. В малом и среднем бизнесе стран с активным развитием КСО процесс в данной области идет и в области повышения сознательности и ответственности собственников и высших руководителей компаний, которые безо всяких внешних воздействий переводят свои компании на рельсы устойчивого развития и повышенной социальной ответственности. Это морально – этический тренд, связанный с общей повесткой дня в странах, где в обществах происходят изменения в данном направлении.

4. Развитие нефинансовой отчетности в мире и в России стало уже устойчивой тенденцией. Она охватывает в основном крупные компании, особенно те, что котируются на мировых биржах, оперируют на глобальных рынках, действуют в различных регионах присутствия. В России, хотя уже и выпущено большое количество отчетов по КСО и устойчивому развитию, последовательно этой работой занимаются все те же примерно пятьдесят компаний – лидеров. Главные мотивы – те же мировые рынки сбыта и привлечения дешевого финансирования, а также конкурентная борьба в глобальном масштабе. Все больше стран вводят обязательную нефинансовую отчетность, в основном для крупных публичных компаний. Так, Евросоюз в 2014 году ввел обязательную отчетность для таких компаний с занятыми более 500 человек. Компании используют различные стандарты отчетности, как международные, так и национальные, и используют для этого до 1500 различных показателей. Наиболее признанным на сегодняшний день является международный стандарт Глобальной инициативы по отчетности в области устойчивого развития GRI G4. Развивается также и практика интегрированной отчетности, объединяющая финансовую и нефинансовую. В то же время в данной области действуют две разнонаправленные тенденции: унификация нефинансовой отчетности, с одной стороны, и развитие специальной отчетности для различных групп стейкхолдеров, с другой. Большинство же самых передовых компаний мира предпочитают действовать в обоих направлениях.

5. Экологические аспекты социальной ответственности бизнеса как минимум все последние 25 лет находятся в центре внимания общества и многочисленных групп экологических стейкхолдеров компаний. Для всех социально ответственных компаний мира экология производства и воздействие на окружающую среду являются безусловными приоритетами. Традиционно упор делается на экологическую эффективность, рассчитываемую по множеству показателей антропогенного (через предприятия) воздействия на среду. При этом уже утвердилось представление о том, что приемлемым для бизнеса является производство с так называемым декаплингом (de-coupling), когда с ростом производства, тем не менее, нагрузки предприятия на окружающую среду постепенно снижаются. Но в последние годы все больше компаний – лидеров КСО переходят от политик эко-эффективности к политике эко-инноваций, призванной сократить объемы потребляемых ресурсов, в первую очередь энергии, и внести кардинальные революционные изменения в сам технологический процесс.

6. Наконец, важнейшим новым драйвером развития и продвижения КСО в мире стало использование современных коммуникаций со стейкхолдерами через социальные сети. На сегодняшний день более половины компаний – лидеров КСО используют каналы социальных медиа и краудсорсинга для обсуждения своих мероприятий в области КСО и устойчивого развития с заинтересованными сторонами.   При этом менеджеры по КСО этих компаний превращают этот канал взаимодействия со стейкхолдерами в наиболее постоянный и эффективный. Общественные диалоги и слушания при разработке нефинансовых отчетов сохраняют свое значение, но социальные сети уже прочно утвердились в качестве постоянных площадок конструктивного обмена мнениями.

Последнее, что хотелось бы отметить в качестве новейших тенденций и драйверов в развитии КСО, это влияние КСО на формирование и инициацию принципиально новых масштабных проектов и программ в области устойчивого развития, альтернативной энергетики, социального развития регионов и т.д. КСО компаний становится новым фактором реализации концепции устойчивого развития на уровне городов и регионов и оказывает зачастую существенное влияние на принятие общегосударственных решений во многих странах мира. В России в этом смысле все еще впереди, хотя возможностей для такого развития предостаточно.