Подписка на новости
* Поля, обязательные к заполнению
Нажимая на кнопку «Подписка на новости» Вы даёте свое согласие автономной некоммерческой организации «Центр развития филантропии ‘’Сопричастность’’» (127055, Москва, ул. Новослободская, 62, корпус 19) на обработку (сбор, хранение), в том числе автоматизированную, своих персональных данных в соответствии с Федеральным законом от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных». Указанные мною персональные данные предоставляются в целях полного доступа к функционалу сайта https://www.b-soc.ru и осуществления деятельности в соответствии с Уставом Центра развития филантропии «Сопричастность», а также в целях информирования о мероприятиях, программах и проектах, разрабатываемых и реализуемых некоммерческим негосударственным объединением «Бизнес и Общество» и Центром развития филантропии «Сопричастность». Персональные данные собираются, обрабатываются и хранятся до момента ликвидации АНО Центра развития филантропии «Сопричастность» либо до получения от Пользователя заявления об отзыве Согласия на обработку персональных данных. Заявление пользователя об отзыве согласия на обработку персональных данных направляется в письменном виде по адресу: info@b-soc.ru. С политикой обработки персональных данных ознакомлен.
Коммуникации и продвижение
Социальные инвестиции
638
Читать: 8 мин.

Зачем нужно говорить о КСО и корпоративной благотворительности?

Алексей Костин, к.э.н., исполнительный директор НП «КСО – Русский Центр»
Алексей Костин,
исполнительный директор НП «КСО – Русский Центр», к.э.н., переводчик

В течение нескольких последних лет в некоммерческой среде все чаще возникают дискуссии и споры, что и как нужно говорить о КСО и корпоративной благотворительности. Эти острые обсуждения профильные НКО, как правило, ведут с представителями СМИ и бизнеса. И это неслучайно, т.к. в последние годы все меньше материалов на эту тему появляется в газетах, социальных сетях, не говоря уже про телевидение. Вы давно по ТВ смотрели передачу об успешном российском бизнесе и его социальной ответственности, благотворительности и его роли в развитии того или иного города или региона? Ответ очевиден.

Тут есть три вопроса: зачем, что и как?

Сначала «зачем».

Наша страна уже примерно пять лет находится в ситуации роста ВВП в 1-2% в год. При этом прирост идет за счет в основном экспортных отраслей, в остальных отраслях рост остановился. А реальные доходы населения, пусть немного, но регулярно падают на 0,3-0,5% в год. Индексация пенсий и зарплат на 4-5% в год по инфляции фактически прекратилась, хотя обещания на этот счет мы еще слышим. Экономика страны находится в стадии стагнации. Пока что поставленные Президентом задачи об экономическом рывке и превращении России в пятую экономику мира (для этого нужны темпы роста более 5% в год) не выполняются. По крайней мере уже год. И вряд ли будут выполнены, особенно с учетом повышения налогов, дополнительных сборов и акцизов в 2018 году.

Макроэкономическая картина выглядит неоптимистично. А социальных и экологических проблем все прибавляется. Расходы в 2018-2019 гг. на социальное обеспечение, образование и здравоохранение «замерзли» на уровне 4% от ВВП на образование (98 место в рейтинге Мирового банка рядом с Парагваем, Таджикистаном, Бутаном и Буркина Фасо), 7% от ВВП на здравоохранение (91 место в рейтинге ВОЗ рядом с Суданом, Нигером и Гватемалой). По соотношению затрат на науку в валовом внутреннем продукте (ВВП) Россия с показателем 1,1% отстает от ведущих стран мира и находится на 34-м месте. По величине затрат на исследования и разработки в расчете на одного исследователя Россия занимает 47-е место – $93 тыс. в год. Пенсии в России около 13000 рублей (200 долл. США), что стоит на уровне таких стран как Турция, Румыния, Иран и Азербайджан. На фоне развитых стран мира, в которых размер пенсий колеблется от 1000 (Греция, Испания)  и 1160 (США), до 1800 (Норвегия) и 2000 (Швеция), налицо отставание на порядок. И это в условиях профицитного бюджета, заметим. Т.е. деньги официально есть, но почему-то не на социальную сферу и не на пенсионеров. Невольно приходишь к выводу, что по Конституции у нас государство социальное, а правительство асоциальное.

И в этой сложной и противоречивой ситуации любые дополнительные вложения и инвестиции в социальную сферу очень важны и востребованы. И они есть, и немалые! От российского бизнеса, в основном крупного. И эти вложения на социальную поддержку населения неоценимы.

Правда о них сегодня знают только сотрудники самих компаний, осуществляющих социальные инвестиции и благотворительные проекты, и еще процента два населения, получающих информацию через соцсети. Ну, и небольшое количество чиновников на местах, внимательно наблюдающих за этой деятельностью на своих территориях. В условиях, когда ведущие газеты и каналы ТВ страны почему-то скромно умалчивают об этой важной работе бизнеса, лидеры некоммерческого сектора, НКО и общественные организации, пытаются помочь бизнесу и СМИ «навести мосты» между собой, чтобы информация о социальных инвестициях и благотворительности бизнеса в науку, образование, медицину, культуру попадала в масс-медиа для общественной информации и оценки.

Вот именно здесь ответ на вопрос «зачем». Ответ: чтобы мотивировать и не участвующий в этой важной деятельности другой российский бизнес присоединиться к этой благородной и такой нужной сейчас миссии. При этом надо понимать, что у компаний имеются не только альтруистические мотивы, но и вполне себе рациональные: положительные репортажи и упоминания в прессе и на ТВ повышают общественный престиж и имидж компаний и помогают им успешнее развиваться.

Да, за прямую рекламу и репортажи нужно оплачивать, но это вряд ли справедливо, если в статье или телевизионном репортаже освещается острая социальная проблема и при этом упоминается положительно или отрицательно та или иная компания. Если она упоминается в качестве участника в решении той или иной сложной и недостаточно финансируемой государством проблемы, то это никак не реклама, а просто констатация ее социальной ответственности и неравнодушия руководителей такого бизнеса. В Череповце финансирование благотворительного фонда «Дорога к дому», помогающего на протяжении уже десяти лет усыновлять сирот, осуществляет ПАО «Северсталь». Разве констатация этого факта является рекламой этой компании? Если так считать, то за любое попадающее в СМИ публичное выступление госчиновника надо брать деньги «за рекламу» с той госструктуры, которую он представляет.

На вопрос «зачем» есть и еще один ответ: для исправления негативного имиджа и объективного отражения роли бизнеса в России. От «они все воруют» до «они тоже сознательные и патриотичные члены нашего общества».

Сейчас в СМИ и особенно в соцсетях разгорается обсуждение вопроса, как должна быть организована корпоративная благотворительность. Вопрос, нужны ли здесь посредники в форме благотворительных фондов, действительно часто дискуссионный. Но замена фондов на сотрудников масс-медиа (речь идет об RT) в качестве связующего и проверяющего на честность (факт-чекинга) не выдерживает никакой критики. Помощь социально нуждающимся слоям общества требует опыта и специальных знаний, и именно поэтому во всех странах мира привлекают профессионалов из благотворительного сектора. Журналисты из RT таковыми, конечно, не являются. И неважно в данном случае, пойдут ли деньги нуждающимся через RT или напрямую на их личные счета.

И еще про корпоративную благотворительность. Компании не всегда используют фонды для осуществления своих социальных и экологических программ. Чаще они заключают договоры о финансовой поддержке напрямую с детскими домами, больницами, домами престарелых, спортивными школами и т.п. А профильные НКО используют в качестве операторов этих программ. Это мировая практика. Во многих развитых странах даже министерства привлекают НКО для оказания услуг на средства госбюджета для таких сложных слоев населения, как инвалиды, онкобольные, носители ВИЧ-инфекции, престарелые и т.д.

Главное в корпоративной благотворительности – прозрачность для общественности. Причем именно при принятии решений о том, кому и как выделяются деньги, по каким принципам и правилам, а также по отчетности, сколько и кому ежегодно оказано поддержки. Только в таком случае исчезнут подозрения, что компания помогает только «своим». Прозрачность и отчетность в этой сфере – обязательное условие еще и потому, что акционеры предоставляют деньги из чистой прибыли. Эти активы могли бы пойти и на другие цели, к примеру, на повышение зарплат сотрудников. Т.е. получается, что это своеобразная «коллективная» благотворительность. В реальности объем корпоративной благотворительности ведущих российских компаний сейчас на уровне или даже выше, чем в развитых странах. О проблемах корпоративной и личной филантропии изложено в статье «О чем говорят цифры». За последние восемь лет, когда была сделана публикация, ситуация здесь мало изменилась: http://philanthropy.ru/analysis/2011/04/26/5554/

Теперь вопрос «что».

Это самый простой вопрос из трех поднятых в этой статье. Любой благотворительный проект решает какую-то проблему. Именно об этом в первую очередь должны писать СМИ и соцсети, а также вестись телевизионные репортажи. Если освещение этих проектов подробное, а не просто упоминание, то по закону компании должны оплачивать такую работу «на правах рекламы». И это вполне справедливо и исключает коррупцию журналистов. При этом журналисты должны объяснять читателям, что КСО и корпоративная благотворительность это не одно и то же. Второе является частью первого, значительно более широкого понятия. КСО включает большой перечень действий, проектов и мероприятий в экономической, экологической и социальной областях внутри и вовне своих компаний.

И, наконец, третий вопрос «как».

Очевидно, что через газеты и журналы, через социальные сети и через телевидение. И тут, конечно, явно не хватает государственного стимулирования и привлечения внимания СМИ к этой теме. Что довольно странно и удивительно. Ведь компании через проекты КСО, в том числе и свою благотворительность, помогают властям и обществу решать острые социальные и экологические проблемы, на которые у государства «не хватает денег». Тут неминуемо возникает вопрос, а куда в этом случае планируется потратить профицитные бюджетные доходы? И те доходы, что по бюджетному правилу сверх 40 долларов за бочку нефти*[i]? Кто же этот «скупой рыцарь» – Силуанов или …? Видно, правительству второй стране мира по добыче и экспорту нефти и газа не стыдно экономить на социалке, попадая по ней в компанию с развивающимися странами.

В последние годы приходит понимание, что в продвижении КСО, благотворительности, волонтерства и межсекторного сотрудничества все важнее становятся совместные площадки, такие как Ресурсный информационно-просветительский центр по КСО и социальному партнерству «Бизнес и общество». Обеспечение онлайн доступа к библиотеке лучших практик КСО и межсекторного сотрудничества и продвижение собственного опыта и имиджа через данный ресурс для широкого круга заинтересованных сторон, в том числе и через собственную онлайн загрузку продвигаемой компаниями и НКО информации, переносит эту работу на новый уровень коммуникаций. Главное, что этот ресурс обеспечивает фактическое объединение всех сторон общества – бизнеса, власти, НКО и СМИ – для продвижения и повышения осведомленности общества о КСО и благотворительности. И здесь, к счастью, пока что вопрос платности рекламы не возникает. Хотя наши доблестные депутаты в скором времени могут обложить налогом и эту конструктивную, на благо общества, работу.

Через этот онлайн центр неограниченное количество компаний и НКО смогут получать уникальную, полезную и очень важную информацию. А также доступ к уже используемым практикам, которые могут быть тиражированы во многих регионах России.


[i] С 2018 года в России действует бюджетное правило. На все доходы от продажи нефти по цене свыше $40 за баррель Минфин покупает валюту и направляет ее в Фонд национального благосостояния вместо потраченного в кризис Резервного фонда.

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: