Углеродный налог в России: реальность и перспективы

Летняя встреча Российского партнерства за сохранение климата прошла в необычном формате – в Музее современного искусства «Гараж» мы провели открытую дискуссию «Углеродный налог в России: реальность и перспективы», а в завершение вечера для гостей мероприятия была проведена экскурсия по выставке «Грядущий мир: экология как новая политика, 2030–2100».

Чтобы обсудить во многом болезненную тему углеродного налога как одной из форм регулирования в лектории Музея собрались представители Министерства экономического развития России, научного сообщества, а также профессионалы из ведущих промышленных компаний страны. Открытая дискуссия получилась действительно жаркой, поскольку единства по поводу разрабатываемых форм государственного регулирования выбросов парниковых газов нет ни среди бизнес-сообщества, ни среди экономистов и специалистов по климату.

Обмен мнениями начался с выступления Ларисы Корепановой, замдиректора Департамента конкуренции, энергоэффективности и экологии Министерства экономического развития России. Представитель ведомства отметила, что углеродный налог – это лишь одна из форм регулирования, которая может прорабатываться в России, а в полной мере подобный инструмент может быть реализован лишь в неопределенной перспективе. При этом, по ее словам, в той или иной форме «цену за углерод» платит каждый житель страны – это выражается как в энергопотерях при транспортировке энергии, так и при неэффективном энергопотреблении.

Лариса Корепанова добавила, что в Минэкономразвития разработан законопроект, который уже получил конструктивные комментарии от экспертов. В частности, ведомство первоочередно нацелено на определение текущего и достоверного уровня выбросов парниковых газов промышленными предприятиями, после чего задачей станет разработка нормативных показателей для каждого конкретного завода (так называемое «разрешение на выбросы»). Именно превышения подобных норм и будут облагаться сбором, при этом Минэкономразвития будет руководствоваться презумпцией экологической ответственности предприятия. Другой принцип, заложенный в законопроект, – экономическая обоснованность конкретных ограничений, поскольку во главу угла будет поставлено экономическое развитие России.

Продолжил дискуссию ответственный секретарь Комиссии по горнопромышленному комплексу РСПП Максим Довгялло. Он отметил, что Союз промышленников и предпринимателей никогда не выступал жестким противником климатического регулирования. При этом Максим добавил, что климатическое регулирование может выступать эффективным инструментом борьбы на рынке (как для ограничения или продвижения ряда компаний, так и для развития целых отраслей).  По его словам, на сегодняшний день экономика России базируется на энергоемких производствах, при этом стоимость энергии в нашей стране является глобальным конкурентным преимуществом. Во многом из-за возможного влияния на позиции наших компаний на глобальном рынке углеродное регулирование и воспринимается бизнесом негативно. Во-первых, дополнительный сбор напрямую повлияет на цену промышленной продукции. Во-вторых, при условии введения углеродного налога новые сборы пойдут в существующую солидарную систему налогообложения и не смогут использоваться исключительно на проекты в области устойчивого развития. Кроме того, дополнительная нагрузка ляжет и на потребителей электроэнергии, поскольку 70% выбросов парниковых газов сейчас приходится на энергетический сектор.

Переход на возобновляемые источники энергии при этом также будет болезненным, считает Максим Довгялло – среди негативных факторов он отмечает коэффициент использования установленной мощности, который в лучшем примере на мировом опыте достигает 40%, а также необходимость значительных резервных мощностей.

При этом, по его словам, ключевые выбросы CO2 могут нейтрализоваться и за счет системы поглощения выбросов (это, в первую очередь, лесные ресурсы России), и за счет сокращения потребления топлива путем повышения энергоэффективности. В качестве примера Максим Довгялло привел опыт когенерерации, когда на крупных станциях вместе с основным продуктом – электроэнергией – вырабатывалась и попутная теплоэнергия.

Заслуженный эколог России Евгений Шварц отметил, что текущее преимущество России в области энергетики зачастую трактуется в мире  как «экологический демпинг». Поэтому для сохранения конкурентоспособности России на мировом рынке важно находить компромиссные  решения и не доводить до влияния репутации такого «демпинга» на инвестиционную привлекательность страны.

Евгений Шварц также приветствовал усилия Минэкономразвития по определению текущих уровней выбросов промышленных предприятий, поскольку данная информация по-прежнему часто носит закрытый характер. Однако эколог отметил и отсутствие в мире единого инструмента углеродного регулирования. По его словам, введение углеродного налога должно коррелировать с задачами страны. К примеру, в Китае в 7 провинциях создавались отдельные углеродные механизмы, которые объединяются только теперь. В качестве примера в России также может быть использован пилотный принцип, при этом только в тех регионах, где это экономически обосновано, считает эксперт.

К выступлению знаменитого эколога модератор дискуссии Сергей Честной добавил, что углеродный налог – это не самоцель, но лишь один из инструментов, однако такие платежи все чаще вводятся в мире и рано или поздно будут вводиться формы торговой защиты, бьющие по странам, которые не регулируют выбросы парниковых газов.

Руководитель Центра экологии и развития Института Европы РАН Сергей Рогинко продолжил дискуссию, высказав мнение, что весь проект федерального закона  о регулировании выбросов парниковых газов необходимо опробовать на пилотных проектах, а не внедрять его сразу повсеместно. В качестве примера Сергей Рогинко привел Китай, где подобные пилотные проекты реализуются по региональному принципу, и Данию, где принцип внедрения был отраслевым. Именно отраслевой принцип, по мнению эксперта, может быть применен в России, а пилотной отраслью он предложил переработку отходов.

Эксперт отдела корпоративного управления и устойчивого развития KPMG Владимир Лукин в своем выступлении предложил сконцентрироваться на международном опыте и привел ряд цифр. Термин «Цена на углерод» включает в себя и углеродный налог, и поступления от системы торговли эмиссиями. При этом поступления от этого механизма (так называемая Carbon revenue) используются в 46 странах и 26 провинциях (совокупно они составляют 60% мирового ВВП). Динамика роста этих сборов составляет 40% в год, что доказывает вся большую распространенность подобной практики, считает Владимир Лукин. На 2018 год общая сумма поступлений составила 32 млрд долларов, и только 46% этой суммы используется для реализации проектов в области устойчивого развития.  Например, в Норвегии и Франции все поступления идут напрямую в бюджет, а в Финляндии и Британской Колумбии (Канада) эти поступления идут на компенсацию прочих экологических мер правительства. Таким образом, углеродное регулирование становится в большей степени политическим инструментом для реализации стратеги в области устойчивого развития, нежели финансовым, считает представитель KPMG.

При этом, по словам Владимира Лукина, экономические механизмы низкоуглеродного развития находятся в руках компаний и реализуются в соответствии с их стратегией. В качестве доказательства своего аргумента эксперт привел собственные расчеты, согласно которым компании, декларирующие применение внутренней цены на углерод, закладывают на этот механизм 250 млрд долларов, что значительно превышает мировой объем подобных сборов.

Политический характер углеродного регулирования отметила и Лариса Корепанова. Она подчеркнула, что законопроект Минэкономразвития носит очень мягкий характер: заявленная цель государства снизить выбросы парниковых газов к 2030 году до 70-75% от уровня 1990 года уже выполнена, ведь  текущие показатели снижения выбросов уже составляют 50%. То есть основной задачей становится не допустить роста выбросов свыше нормативов. Таким образом, по словам Корепановой, сборы с превышающих нормативы предприятий стоит расценивать не как налог на углерод, а как форму штрафных санкций.

Директор департамента по управлению экологическими и климатическими рисками En+ Group Алексей Спирин призвал, в первую очередь, определить государственную стратегию развития отраслей, а затем вводить те или иные форму углеродного регулирования, которые  оптимально подходят для реализации поставленных задач. При этом, для компаний самым эффективным инструментом низкоуглеродного развития послужит не столько углеродное регулирование, сколько формирование спроса на «зеленую» продукцию, считает Алексей Спирин. С его позицией согласен Сергей Честной, подчеркнувший, что любые подобные инструменты необходимо применять по ситуации,  в зависимости от целей и общей стратегии, как страны, так и отдельных компаний. А одним из ключевых моментов, по его словам, становится работа с обществом и бизнесом по разъяснению аспектов введения различных мер углеродного регулирования.

Напряженный характер диалога в очередной раз обозначил отсутствие единства в отношении углеродного регулирования. Это в завершение дискуссии отметила и представитель Климатического партнерства Ольга Санарова, добавив, что институт углеродного регулирования в России  только формируется и полярные мнения представителей различных отраслей и ведомств лишь иллюстрация к тому , что нашей стране предстоит проделать еще долгий путь к единой траектории низкоуглеродного развития.