11.02.2020

738

Читать: 5 мин.

Татьяна Бачинская: «У социально ответственных компаний и прибыль выше»

Светлана Разумова

Центр развития филантропии «Сопричастность» — одна из старейших некоммерческих организаций, которая меняет к лучшему отношение к бизнесу в нашей стране. Начав работу в начале 1990-х, руководитель центра Татьяна Бачинская объясняла бизнесу, почему нужно не только получать прибыль, но и тратить деньги на благополучие своих работников. А когда такая практика прижилась в России, стала рассказывать людям о том, что компании тоже умеют делать по-настоящему важные социальные проекты.

— Как рассказывать о корпоративной социальной ответственности, чтобы не было скучно?

— Как раз этому мы учим в своей Школе журналистики. Она открыта для всех, кто хочет разобраться в этой сложной теме. Сейчас мы создаем еще курс для студентов медиафакультетов. Хотелось бы, чтобы молодые журналисты увидели: корпоративная социальная ответственность — это не PR и реклама, а хорошее дело, которое важно для общества. Но если отношение к благотворительности постепенно меняется в лучшую сторону, то с корпоративной социальной ответственностью все обстоит хуже.

— Почему люди не доверяют бизнесу и рассказам о его добрых делах?

— Это достаточно новое явление. Революция прервала культуру благотворительности, ушло уважение к филантропам. Все это время отношение к предпринимателям было негативное, их терпели как вынужденное явление. В 1990-е, когда условий игры еще не было, а бизнес уже появился, он порой не разбирался в средствах и дал много поводов, чтобы о предпринимателях говорили: «Все они жулики и воры!» С тех пор прошло больше двадцати лет, все изменилось. Но плохие новости по-прежнему распространяются быстрее хороших. И государству выгодно поддерживать эту иллюзию. Конечно, важно бороться с нечестными дельцами, но не менее важно рассказывать о достойных представителях бизнеса.

— А зачем компаниям кому-то помогать?

— Во-первых, это улучшает имидж, повышает репутацию. Современному поколению важно, чтобы компания разделяла их ценности. И таким компаниям достаются лучшие кадры. Вовлекая сотрудников в волонтерство, компания получает их лояльность: люди чувствуют себя счастливее, и работа приобретает дополнительный смысл. Я участвовала в нескольких экологических и социальных акциях Nestle — сотрудники компании учили детей с особенностями здоровья готовить, красили и убирали мусор в парке. Я заметила, как важно людям, что вместе с ними в акции участвует один из руководителей компании, с какой готовностью и радостью они проводили выходной с пользой. Во-вторых, есть и экономическая выгода. По данным американской Conference Board, у социально ответственных компаний прибыль выше на 63,5%. Кстати, и потребители уже делают выбор в пользу товаров ответственных компаний.

— Корпорации могут повлиять на решение какой-либо социальной проблемы?

— Есть хороший пример. Основное предприятие компании «Северсталь» находится в Череповце. Алексей Мордашов, первое лицо компании, столкнулся с проблемой высокого уровня преступности в городе. Оказалось, в городе много сирот и беспризорников. Тогда «Северсталь» создала благотворительный фонд «Дорога к дому», который сумел включить в работу органы власти, бизнес, НКО, СМИ и городских активистов. Теперь в городе вместо девяти детских домов с 600 сиротами всего один центр «Наши дети», в котором 139 ребят. Чтобы прийти к таким внушительным результатам, компания проделала огромную работу: провела исследования, выяснила причину, помогла найти сиротам семьи, наладила работу со школами, предоставила жилье молодым матерям, находящимся в трудной жизненной ситуации, помогла им трудоустроиться.

Другой пример — компания «Сахалин Энерджи», которой удалось расположить к себе жителей и местную власть тем, что, прежде чем начать производство, компания занялась социальным инвестированием. Был создан Корсаковский партнерский совет по устойчивому развитию, куда вошли разные заинтересованные стороны: местные власти, представители бизнеса, НКО, медиа и активисты. Теперь не власть единолично решает, что нужно сделать в регионе и на что запросить деньги у компании, а Совет, где решение принимается большинством голосов. И если власть просит, скажем, отремонтировать дороги, а представители общественности голосуют за закупку оборудования для детской клиники, то именно закупка оборудования станет задачей номер один.

Компании часто жалуются: они приходят в регион, а их на социалку «прогибает» местная власть, заставляя поддерживать то, что именно она считает важным и первостепенным. Корсаковский совет решил эту проблему на Сахалине, и сейчас эту технологию перенимают другие компании.

— Удалось ли вам за двадцать лет привить бизнесу идею социальной ответственности?

— Мы стараемся восстановить справедливость, рассказывая о лучших практиках. Но этого мало. Поощрять компании вкладывать деньги в социальные и экологические проекты должно и государство. А государство никак не мотивирует компании заниматься благотворительностью. Когда власть в очередной раз говорит: «Бизнес должен быть социально ответственным», компании сразу прячут головы в плечи, потому что, скорее всего, имеется в виду, что нужны деньги на строительство храма или дворца. А если ты сам выбрал объект для благотворительности, власть смотрит на это так: ага, значит, у тебя есть лишние средства — посмотрим, как там у тебя с налогами! Хорошо, когда государство само подает пример. Вот в Швеции уже более двадцати лет существует должность посла по корпоративной социальной ответственности, в Великобритании этим занимается министр. У нас в стране пока нет сопоставимого института, откуда бы не командовали и раздавали приказы, а поощряли и мотивировали.

Совместный проект журнала “Русский репортер”, “Бизнес и Общество” и Центра развития филантропии “Сопричастность” при поддержке Фонда президентских грантов. 

Источник – «Русский репортер» №2 (490), Москва, 10.02.2020