Подписка на новости
* Поля, обязательные к заполнению
Нажимая на кнопку «Подписка на новости» Вы даёте свое согласие автономной некоммерческой организации «Центр развития филантропии ‘’Сопричастность’’» (127055, Москва, ул. Новослободская, 62, корпус 19) на обработку (сбор, хранение), в том числе автоматизированную, своих персональных данных в соответствии с Федеральным законом от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных». Указанные мною персональные данные предоставляются в целях полного доступа к функционалу сайта https://www.b-soc.ru и осуществления деятельности в соответствии с Уставом Центра развития филантропии «Сопричастность», а также в целях информирования о мероприятиях, программах и проектах, разрабатываемых и реализуемых некоммерческим негосударственным объединением «Бизнес и Общество» и Центром развития филантропии «Сопричастность». Персональные данные собираются, обрабатываются и хранятся до момента ликвидации АНО Центра развития филантропии «Сопричастность» либо до получения от Пользователя заявления об отзыве Согласия на обработку персональных данных. Заявление пользователя об отзыве согласия на обработку персональных данных направляется в письменном виде по адресу: info@b-soc.ru. С политикой обработки персональных данных ознакомлен.
2720
Читать: 16 мин.

Стратегии корпоративной благотворительности

Вопрос о развитии стратегий корпоративной благотворительности неразрывно связан с процессом трансформации корпоративных, бизнес- и функциональных стратегий ответственных предприятий, а также с изменением роли и места корпоративной социальной деятельности, включающей корпоративную благотворительность, в этих стратегиях.

Вовлечение компаний в достижение Целей устойчивого развития (ЦУР) ООН требует от них перестройки бизнес-моделей с учетом комплексного воздействия всех бизнес-процессов на систему взаимосвязанных экономических, социальных и экологических проблем. Характерно, что авторитетное международное издание в области благотворительности международных компаний Giving in Numbers за 2020 г. выделило «кросс-организационную интеграцию корпоративной социальной ответственности и общественного назначения корпораций»[1] в качестве важнейшей современной тенденции.

Анализ данных, представленных компаниями — участниками конкурса «Лидеры корпоративной благотворительности 2020»[2], а также данных, собранных за предыдущие годы существования этого проекта, позволяет сделать некоторые обобщения и сформулировать гипотезы о текущем состоянии, роли, месте и тенденциях развития стратегий корпоративной благотворительности и соответствующих управленческих практик. В частности, проведен анализ причин и целеполагания благотворительной деятельности; документального закрепления соответствующих стратегий; особенностей формирования благотворительных бюджетов; направлений, форм и инструментов благотворительной деятельности, а также — субъектов соответствующего функционального управления.

В 2020 г. в исследовании приняли участие 37 компаний, почти половина из которых (49%) ведут операционную деятельность на всей территории Российской Федерации, а 60% — осуществляют международные операции. При этом 43% компаний-респондентов реализуют благотворительные программы и проекты во всех федеральных округах.

Компании-респонденты представляют 15 отраслей, с наибольшим представительством черной и цветной металлургии (19% компаний), розничной торговли (16%), горнодобывающая промышленности и телекоммуникаций (по 11%). Таким образом, большой отраслевой разброс при относительно малой выборке не позволяет выявлять соответствующие отраслевые особенности. Кроме того, необходимо подчеркнуть, что вопросы анкет, заполненных ответственными менеджерами компаний, подразумевали не только объективную информацию как таковую, но и субъективную интерпретацию фактов, явлений и процессов.

Целеполагание корпоративной благотворительности

Проведенное исследование позволяет рассмотреть интерпретацию компаниями целеполагания благотворительной деятельности. При этом, с одной стороны, контент-анализ предоставленной информации дает возможность сформулировать общие предположения о причинах корпоративной благотворительности, с другой стороны, на основе ответов на конкретные вопросы можно выделить относительную популярность конкретных целей, а также направлений их реализации.

Сформулированные компаниями причины вовлечения в благотворительную деятельность традиционно для данного продолжающегося исследования разделены на четыре группы. Внутренние причины морального характера побуждают компании к участию в решении социальных и экологических проблем безотносительно к возможному бизнес-эффекту, а именно — к созданию социальной ценности как таковой. Внутренние причины экономического характера, наоборот, ориентируют компании на получение бизнес-эффектов от благотворительной деятельности, то есть на создание экономической ценности. Причины внешнего характера подразумевают сильные стимулирующие ожидания от вешних заинтересованных сторон, таких как государственные органы и НКО. Что же касается причин наследующего характера, то они, как правило, подразумевают следование стратегиям благотворительной деятельности материнских компаний и холдингов, либо — традиционные «переходящие» обязательства по поддержке территорий присутствия. При всей условности данной классификации она позволяет проследить целый ряд тенденций, проявившихся за период 2016–2019 гг. (рис. 1).

[1] Giving in Numbers: 2020 Edition. CECP, 2020, P. 11.

[2] Компании-респонденты предоставляли данные за предыдущий, 2019 г. Соответственно, практически не представлена информация, связанная с влиянием пандемии COVID-19 на развитие корпоративной благотворительности.

Рис. 1. Причины вовлечения компаний в корпоративную благотворительность, 2016–2019

Во-первых, устойчиво возрастает роль причин морального (с 54% в 2016 г. до 68% в 2019 г.) и экономического (с 29% в 2016 г. до 73% в 2019 г.) характера. Во-вторых, существенно снижается роль причин наследующего (с 38% в 2016 г. до 16% в 2019 г.) и, особенно, внешнего (с 31% в 2016 г. до 3% в 2019 г.) характера. Подобную ситуацию можно объяснить возрастающей ориентацией компаний на реализацию собственных и партнерских долгосрочных благотворительных проектов, создающих ценность и для компаний, и для общества. При этом растущее вовлечение в глобальную повестку ЦУР ООН рассматривается и как общественно-необходимое (моральное обоснование), и как необходимое для выживания и развития бизнеса конкретной компании в изменяющейся среде (экономическое обоснование).

Что же касается конкретных целей корпоративной благотворительности (рис. 2), то в 2019 г. «экономическая» составляющая оказалась выражена относительно слабо. Так, на укрепление репутации на рынке товаров/услуг и укрепление бренда работодателя указали 38% и 32% компаний, на укрепление компетенций сотрудников и корпоративной культуры и развитие будущих кадров — 27% и 11% компаний, соответственно.

Рис. 2. Цели благотворительной деятельности компаний-респондентов, 2019

В качестве приоритетов, в свою очередь, были выделены собственно решение социальных проблем (78% компаний-респондентов) — классическая цель благотворительной деятельности, соответствующая духу и букве одноименного федерального закона; а также повышение устойчивости бизнеса и развитие регионов присутствия (54%) — комплексная цель, включающая в себя все составляющие устойчивого развития (экономической, социальной и экологической) на микро- и макроуровнях. При этом характерно, что среди компаний, указавших на «устойчивость», 30% вообще не выделили решение социальных проблем, а 60% — охрану окружающей среды в качестве самостоятельных целей.

Показательно, что к ним относятся такие заслуженные лидеры корпоративной благотворительности и корпоративной устойчивости, как компании «Сахалин Энерджи», АО СУЭК и ОК РУСАЛ, глубоко погруженные в социальную и экологическую проблематику.

Стоит отметить, что и компании-респонденты в целом, и, в особенности,  группа, выделившая «устойчивость» в качестве отдельной цели, серьезное внимание уделяют развитию партнерских отношений: укреплению взаимоотношений с заинтересованными сторонами в целом (30% и 35% компаний) и, в частности, с бизнес-партнерами (по 30%) и органами власти (16% и 25%, соответственно). Учитывая, что сами по себе партнерства являются не столько конечной целью, сколько фактором повышения эффективности благотворительной деятельности и целью–условием устойчивого развития (ЦУР-17 «Партнерства в интересах устойчивого развития»), подобная ситуация вполне объяснима. В то же время существует большой потенциал для развития: так, лишь одна (!) компания — «Сахалин Энерджи» — в качестве целей корпоративной благотворительности указала повышение устойчивости бизнеса и развитие регионов присутствия, а также укрепление всех трех указанных направлений партнерского взаимодействия.

Документальное закрепление стратегий корпоративной благотворительности

Подавляющее число компаний-респондентов закрепляют стратегии корпоративной благотворительности в соответствующих документах, при всем многообразии которых можно выявить определенные тенденции в частоте применения за период 2016–2019 гг. (рис. 3). С одной стороны, усиливается стремление компаний рассматривать развитие корпоративной благотворительности в рамках стратегии более высокого порядка.

Рис. 3. Цели благотворительной деятельности компаний-респондентов, 2016–2019

Так, из года в год (с 37% в 2016 г. и 40% в 2017 г. до 63% в 2018 г. и 65% в 2019 г.) возрастает доля компаний, рассматривающих корпоративную благотворительность в рамках общей политики (стратегии) устойчивого развития, соответствующей уровню корпоративной стратегии. Сюда же можно отнести рост значимости социальных кодексов (от 4% в 2016 г. до 41% в 2019 г.) и социальных политик (от 37% в 2016 г. до 46% в 2019 г.). В свою очередь, практически утратил самостоятельное значение такой документ как общее положение о благотворительной деятельности (с 42% в 2016 г. до 0% в 2019 г.).

С другой стороны, компании-респонденты, продолжая развивать стратегии корпоративной благотворительности как функциональные, обращают большее внимание на документы, детально регламентирующие реализацию как благотворительной деятельности в целом, так и отдельных благотворительных программ.

Так, за 2016–2019 гг. популярность политики по благотворительности возросла с 50% до 76%, плана реализации благотворительной деятельности с 29% до 70%, порядка (регламента) оказания благотворительной поддержки с 23% до 59%, положения о благотворительной программе/проекте с 19% до 51%.

Значительная доля компаний-респондентов (от 25% до 43% в рамках отмеченного временного периода) ссылаются на закрытые «внутренние документы компании». Представляется, что в этих документах содержатся положения, увязывающие корпоративную благотворительность с корпоративной и бизнес- стратегиями компаний, а также с соответствующими показателями эффективности.

Показательно, что в 2019 г. 62% компаний использовали не менее пяти документов разных уровней, «каскадирующих» вопросы корпоративной благотворительности на все уровни стратегического управления. При этом 8% компаний использовали не менее восьми документов, причем у всех из них «вершину пирамиды» венчала политика (стратегия) в области устойчивого развития.

Принципы формирования бюджетов благотворительной деятельности

Благотворительные бюджеты компаний-респондентов значительно варьируются, причем минимальный размер превышает 6,5 млн руб. При этом 51% участников указали, что за последние годы объем бюджета увеличивался, что объясняется:

  • расширением географического присутствия компании;
  • появлением новых и развитием уже существующих благотворительных программ;
  • реализацией отдельных «фокусных» проектов, приуроченных к конкретным датам и/или событиям;
  • снижением курса национальной валюты;
  • повышением системности и долгосрочности корпоративной благотворительности как элемента корпоративной социальной деятельности.

В то же время 32% компаний-респондентов сообщили, что их благотворительные бюджеты не менялись в течение последних лет, а 11% (4 компании) указали на его снижение. В качестве причин снижения были выделены оптимизация расходов, а также смещение фокуса с корпоративной благотворительности на корпоративную социальную ответственность в целом.

Бюджеты корпоративной благотворительности как таковые формируются на основе трех основных принципов, определяемых сущностью стратегии корпоративной благотворительности и, в свою очередь, задающих пределы их развития (рис. 4).

Рис. 4. Принципы формирования благотворительного бюджета, 2019

В качестве основного принципа формирования благотворительного бюджета компании в большинстве своем используют фиксацию определенной суммы на год (81% участников); дополнительно около половины компаний-респондентов реагируют на запросы, поступающие в течение периода, выделяя ресурсы сверх запланированного уровня. Изменение бюджета на следующий отчетный период может зависеть от показателей прибыльности (на учет этого фактора, в частности, указали Coca-Cola в России, ООО «Амвэй»), от эффективности расходования средств предыдущего периода (ПАО «МТС»), от объема поступивших запросов (ПАО «Банк ВТБ»). Одной из причин выделения дополнительных ресурсов могут являться различные кризисные ситуации (экономические кризисы, стихийные бедствия и пр.), важность реакции на которые отметили ОК РУСАЛ, ПАО «РусГидро», СИБУР, АО СУЭК, «Сахалин Энерджи», Phillip Morris International.

Рис. 5. Формы расходов на корпоративную благотворительность, 2016–2019 гг.

Доминирующей формой расходов на корпоративную благотворительность являются денежные пожертвования, реализуемые 92% компаний-респондентов (рис. 5). Чуть более половины компаний (55%) реализуют пожертвования в натуральной форме. Распространенность этого типа пожертвований явно связана с отраслевой принадлежностью компаний, то есть зависит от востребованности товаров или услуг широким кругом физических лиц. Соответственно, компании-респонденты, не осуществляющие пожертвования в натуральной форме, принадлежат, в частности, к добывающим отраслям, металлообрабатывающему сектору и т.п.

Услуги компании или время сотрудников предоставляют 40% респондентов. Важно отметить, что в данном случае подразумевается выделение части рабочего времени сотрудников под задачи благотворительных программ, а не их участие в последних в свободное от работы (личное) время, что позволяет отнести соответствующую деятельность к расходам организации. В целом, несмотря на относительное разнообразие выборки настоящего лонгитюдного исследования, респонденты демонстрируют стабильный набор предпочтений форм благотворительных расходов в течение последних лет.

Направления корпоративной благотворительности

Более глубокий анализ стратегии корпоративной благотворительности невозможен без выявления текущего состояния и тенденций распределения благотворительной деятельности компаний-респондентов по направлениям. В 2016–2019 гг. это распределение претерпело определенные изменения. С одной стороны, сохраняется и даже усиливается популярность нескольких направлений: поддержки здравоохранения, образования и экологии (с 58%, 79% и 25% компаний в 2016 г., соответственно,  до 92% в 2019 г. по всем трем группам), социальной защите и развитию местных сообществ (с 67% и 65% в 2016 г., соответственно, до 86% в 2019 г. по обеим группам). Более того, анализ разделения направлений на «основные» и «второстепенные» (рис. 7) наглядно демонстрирует, что именно по указанным популярным направлениям существуют наибольшие предпочтения (68–78%) и наиболее значительные «разрывы» между двумя показателями (44–64%).

Рис. 7. Основные и второстепенные направления корпоративной благотворительности, 2019

Впрочем, как и в предыдущие годы, своеобразным исключением стала поддержка социальной защиты (51% основного выбора против 35% второстепенного). Показательно, что акцент именно на эти направления соответствует глобальному тренду.

Согласно данным издания Giving in Numbers, наиболее популярными направлениями благотворительной деятельности ведущих международных компаний в 2019 г. традиционно стали «здравоохранение и социальное обеспечение», «социально-экономическое развитие местных сообществ», «начальное, среднее и высшее образование».

Впрочем, направление «экология» в благотворительном портфеле международных компаний занимает гораздо более скромное место, поскольку соответствующие программы и проекты, как правило, относятся к основным бизнес-процессам.

С другой стороны, можно констатировать определенное «выравнивание» — относительное возрастание интереса компаний к ранее менее популярным направлениям благотворительной деятельности. Так, если в 2016 г. одна треть рассматриваемых направлений были выбраны менее чем 20% компаний, а минимальное значение составило 6% (развитие правопорядка), то в 2019 г. минимальное значение, пришедшееся на то же направление, составило 22%. Таким образом, можно констатировать существенное повышение разнообразия направлений корпоративной благотворительности отдельных компаний. При этом стоит отметить рост вовлеченности компаний в относительно новые для них направления — инклюзивные проекты (65%) и поддержку гендерного равенства (46%).

Представленные компаниями данные по идентификации и приоритезации групп благополучателей, персонифицирующих соответствующие социальные проблемы, позволяют конкретизировать выбор соответствующих направлений (рис. 8). К самым приоритетным благополучателям с наибольшими «разрывами» между  показателями основного и второстепенного направлений относятся дети (86% компаний-респондентов), учащиеся и молодежь (по 76%), ассоциируемые, прежде всего, с поддержкой образования; а также местные жители (70%), взрослые люди (68%) и люди с инвалидностью (54%), обычно связываемые с поддержкой развития местных сообществ, социальной защитой и здравоохранением.  Важно отметить, что 76% компаний относят организации к наиболее приоритетным группам благополучателей, тем самым демонстрируя свою заинтересованность в развитии партнерских отношений с профильными НКО.

Рис. 8. Благополучатели корпоративной благотворительности, 2019

Интересно, что 81% компаний сообщили о соотнесении направлений благотворительной деятельности с ЦУР ООН. Полученные данные не позволяют судить, насколько эта глобальная повестка повлияла на изменения в приоритетах конкретных компаний. Можно, однако, предположить, что повышение разнообразия направлений обусловлено ориентацией компаний на соответствующие ЦУР, в частности — ЦУР-3 «Хорошее здоровье и благополучие» и ЦУР-10 «Уменьшение неравенства», а также ЦУР-5 «Гендерное равенство», ЦУР-16 «Мир, правосудие, эффективные институты». В целом же соотнесение компаний с ЦУР демонстрирует, что основные направления корпоративной благотворительности, приверженность к которым демонстрируют компании, выбраны не случайно, соответствуют актуальным национальной и глобальной повесткам. Соответственно, большинство компаний соотносят свою благотворительную деятельность с ЦУР-8 «Достойная работа и экономический рост» (65% компаний); ЦУР-4 «Качественное образование» (57%), ЦУР-11 «Устойчивые города и населенные пункты» и ЦУР-17 «Партнерство в интересах устойчивого развития» (по 51%), ЦУР-3 «Хорошее здоровье и благополучие» (46%).

Формы и инструменты реализации корпоративной благотворительности

В качестве приоритетных форм реализации корпоративной благотворительности компании стабильно предпочитают собственные и партнерские благотворительные программы (86% и 81% соответственно) (рис. 10). В 65% случаев собственные благотворительные программы реализуются компаниями самостоятельно, внешних операторов привлекают 22% компаний-респондентов. Около половины партнерских программ осуществляются в кооперации с федеральными НКО (Российский Красный Крест, ПСО «Лиза Алерт», Фонд программ «Наше будущее», БО «Детские деревни SOS» и многие другие) и органами государственной власти (51% и 48% соответственно); 41% компаний привлекают региональные НКО; 38% — объединяются с другими представителями бизнеса.

Что же касается грантовых конкурсов, в 27% случаев они организуются компаниями самостоятельно, 19% респондентов использует корпоративный фонд, а 22% — внешнего оператора.

Интересен факт резкого снижения интереса к работе с обращениями (с 68% в 2018 г. до 30% в 2019 г.), что может свидетельствовать о повышении сравнительной значимости системных долгосрочных благотворительных программ, в той или иной мере увязанных с корпоративной стратегией. Можно также отметить значительное уменьшение количества респондентов, отметивших поддержку инициатив сотрудников (с 83% в 2018 г. до 51% в 2019 г.). В качестве причины можно предположить постепенное содержательное насыщение набора благотворительных проектов и соответствующее снижение количества предлагаемых сотрудниками нереализованных инициатив, которые бы укладывались в выбранную благотворительную стратегию.

Рис. 10. Формы реализации корпоративной благотворительности, 2016–2019 гг.

Выбор приоритетных инструментов корпоративной благотворительности остается неизменным на протяжении последних лет (рис. 11). Компании традиционно развивают корпоративное волонтерство (89% респондентов). Волонтерские программы включают участие в донорских мероприятиях; благотворительных ярмарках и аукционах; экологических инициативах по высадке деревьев, уборке мусора и т.п.; поисковой деятельности; реабилитации и спортивных мероприятиях; организации праздников; обустройству территорий; помощи малоимущим и людям с ограниченными возможностями; и многое другое. При этом некоторые компании создают специальные волонтерские комитеты для систематизации деятельности и организованного вовлечения сотрудников.

Интересно, что наблюдается скорее обратная корреляция между численностью сотрудников и количеством волонтеров в организациях.

В компаниях-респондентах задействовано от 0 (в трех случаях) до 52 000+ волонтеров, при этом их наибольший процент от общей численности сотрудников (вплоть до 55%) присутствует в компаниях, где работает до 23 тыс. человек. В свою очередь, в компаниях с численностью сотрудников от 100 тыс. человек процент волонтеров составляет от 0,01 до 7%. Можно предположить, что, чем меньше сотрудников работает в организации, тем большее влияние на их вовлечение в волонтерские программы оказывает личное участие руководства и пример коллег. Соответственно, в более крупной организации с большим количеством подразделений требуется более систематизированный, рутинизированный подход к организации волонтерской деятельности с предусмотренной возможностью адаптации к социальным вызовам на местах.

Стоит отметить, что 81% компаний-респондентов собирают пожертвования сотрудников, в том числе стимулируя их увеличением суммы пожертвований со стороны организации, кратной внесенной ее работниками.

К услугам pro bono, реализуемым 59% участников, относятся консультации (юридические, стратегические, финансовые и др.), образовательная деятельность (тренинги, семинары, мастер-классы), менторство и помощь в социальной адаптации (для молодежи, людей с ограниченными возможностями, начинающих предпринимателей).

Рис. 11. Инструменты корпоративной благотворительности, 2016–2019 гг.

Возможности социально-ориентированного маркетинга используют 38% компаний. Можно предположить, что потенциал таких маркетинговых кампаний зависит от отраслевой принадлежности, аналогично востребованности бесплатных товаров и услуг в качестве благотворительной помощи. Социально-ориентированные маркетинговые кампании, как правило, являются эффективными на В2С рынках товаров, хорошо знакомых конечным потребителям.

Управление корпоративной благотворительностью

В качестве субъектов управления корпоративной благотворительностью выступают конкретные подразделения и сотрудники, занимающие соответствующие должности. Данные настоящего исследования демонстрируют постепенную профессионализацию управления корпоративной благотворительностью, которая в том числе выражается в уходе от спонтанного, случайного распределения ролей и обязанностей, а также от возложения их на плечи сотрудников, отвечающих за иные функции.

По состоянию на 2019 г. можно говорить о значительной доле компаний, организующих специальные подразделения (70%) и/или целенаправленно нанимающих специалистов (19%), для которых планирование, организация и оценка благотворительных проектов представляют собой основные рабочие обязанности. Тем не менее, сохраняется роль департамента по связям с общественностью, на участие которого в управлении благотворительностью указали четверть респондентов. Это свидетельствует о достаточно популярной репутационной ориентации благотворительных программ.

Что касается критериев отбора благотворительных проектов, доминирующими факторами являются соответствие основным благотворительным программам/направлениям (54% респондентов), актуальность и социальная значимость проблемы (43%) и долгосрочность (35%).

Данный выбор подтверждает предположение о распространенности стратегической ориентации корпоративной благотворительности, подразумевающей системность, эффективность и долгосрочность в противовес спонтанной эмоциональной реакции на запросы заинтересованных сторон. Тем не менее, на увязку с корпоративной стратегией указали лишь 14% компаний, а на необходимость учета оценки рисков и качественных/количественных эффектов обращают внимание только 16% и 22% респондентов соответственно. Представляется, что соотнесение благотворительной и корпоративной стратегий, а также усиление «бизнес»-подхода к благотворительности являются зонами роста для большинства компаний. Показательно, что возможность сотрудничества с различными заинтересованными сторонами, как правило, не является для респондентов значимым фактором при принятии решения о реализации или отклонении проекта. При этом, характеризуя свои благотворительные программы, компании, наоборот, постулируют крайнюю важность кооперации.

Заключение

Проведенное исследование позволяет прийти к выводу, что основные тенденции развития стратегий корпоративной благотворительности ведущих российских компаний, проявившиеся во второй половине текущего десятилетия, приводят к определенным качественным сдвигам. Ведомые взаимосвязанными стимулами морального и экономического характера, компании все больше ориентируются на комплексное целеполагание благотворительной деятельности, как ориентированной на решение социальных проблем при повышении устойчивости бизнеса и развитии регионов присутствия.

Документальное закрепление стратегий корпоративной благотворительности как функциональных стратегий все более четко подчиняется задаче встраивания в стратегии более высокого корпоративного уровня, прежде всего — корпоративные стратегии устойчивого развития. Впрочем, повышение эффективности такого соподчинения требует от компаний дополнительных усилий, в частности, связанных с совершенствованием критериев отбора благотворительных проектов.

При сохранении популярности таких направлений корпоративной благотворительности, как поддержка образования, здравоохранения, экологии, социальной защиты и развитие местных сообществ, компании расширяют «палитру» своих проектов и программ, ориентируясь, в том числе, на ЦУР ООН. Управление корпоративной благотворительностью становится все более профессиональным, осуществляемым менеджерами специализированных функциональных подразделений.

Возрастает интерес компаний к развитию партнерств, но потенциал такого развития далеко не исчерпан. Более того, использование этого потенциала представляется важнейшей задачей, решение которой может существенно повысить эффективность не только стратегий корпоративной благотворительности и КСО, но и корпоративной и бизнес-стратегий российских компаний.

Авторы: Юрий Благов, Анастасия Петрова-Савченко, Ануш Егиян

Центр корпоративной социальной ответственности им. ПрайсвотерхаусКуперс, Высшая школа менеджмента СПбГУ

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: