От корпоративной социальной ответственности к устойчивому развитию современного бизнеса: пример России
Российские компании движутся к парадигме устойчивого развития: количество нефинансовых отчетов в этой области с каждым годом увеличивается. В связи с этим особый интерес представляет изучение существующих подходов к устойчивому развитию и их применение в практике российских деловых организаций. Особенно важным является анализ перехода российских компаний к устойчивому развитию. По этой причине целью данного исследования является сравнение существующих подходов, относящихся к теме устойчивого развития, и выявление тенденций, проблем и направлений перехода российских деловых организаций к устойчивому развитию. Объектом исследования являются российские нефтяные компании с нефинансовыми отчетами об устойчивом развитии за последние три года. Предметом анализа является их деятельность в области устойчивого развития, результаты которой отражены в корпоративных отчетах, стратегиях и политике в области УР. Метод исследования – качественный (анализ содержания отчетов) и количественный (контент-анализ). Выводы исследования позволяют выделить основные тенденции и направления перехода российских нефтяных компаний к парадигме устойчивого развития. Содержание статьи и методология исследования основаны на материалах диссертации «Корпоративная социальная ответственность как фактор устойчивого развития».
В настоящие годы корпоративная социальная ответственность (КСО) давно превратилась из добровольной инициативы в условие существования современного бизнеса. Более того, все большее число компаний начинают думать в масштабе долгосрочных перспектив устойчивого развития (SD). Этому переходу способствуют два фактора: желание компаний повысить собственную устойчивость и стимул со стороны запросов заинтересованных сторон и внешних нормативных требований. Во многих странах мира нефинансовая отчетность (в том числе в области устойчивого развития) становится обязательной для крупного бизнеса.
При этом нефинансовая отчетность в области устойчивого развития становится важным элементом стейкхолдерских коммуникаций и важным условием общественного принятия бизнеса.
Постепенно вовлеченность идеями устойчивого развития проникает в средний и малый бизнес. Однако основной темп в плане интеграции принципов устойчивого развития в корпоративное управление все равно задают крупные компании. В России переход к парадигме устойчивого развития происходит неоправданно медленно.
Целью проводимого нами исследования нефинансовой отчетности является выявление преимущественного направления деятельности компаний через позиционирование их отчетов по устойчивому развитию среди трех основных triple bottom line направлений: социального, экологического и экономического.
Задачами исследования являются: выявить современные тенденции устойчивого развития, сложившиеся в процессе перехода российских бизнес-организаций к устойчивому развитию; определить пути перехода российских бизнес-организаций от корпоративной социальной ответственности к устойчивому развитию, основанные на триедином подходе к устойчивому развитию бизнес-организации.
Объектом исследования стали российские компании нефтегазового сектора, выпускающие нефинансовые отчеты в области устойчивого развития за период 2016-2018 отчетный год (9 компаний, 26 отчетов).
Предметом анализа была деятельность этих компаний в области устойчивого развития, результаты которой отражены в корпоративных отчетах по устойчивому развитию за 2016, 2017, 2018 годы, которые прошли процедуры нефинансового аудита Российского союза промышленников и предпринимателей и опубликованы в реестре отчетов (National Register, 2019).
Методом исследования был выбран контент-анализ отчетности и анализ содержания отчетов. При обработке результатов использовалась модель треугольника Гиббса-Розебома, описанная в статье Kleine A. and Hauff, M. (Kleine & Hauff, 2009), рассчитанная на компьютере с применением программ Excel и Triangle 1. В контент-анализе используются три группы поисковых слов, относящихся к одному из TBL-направлений: социальному, экологическому, экономическому. Контент-анализ выполняется с применением программного комплекса, осуществляющего поиск ключевых слов в выделенном тексте. Учитывается влияние падежей и того, в каком числе используются искомые слова. В поиске не учитывается область таблиц соответствия GRI и приложений после отчета. В результате анализа можно определить направленность отчета и степень нарушения в нем принципа эквивалентности направлений устойчивого развития.
Литературный обзор
Понятие устойчивого развития и его соотношение с проблемами социальной ответственности. Характеризуя современное состояние теории устойчивого развития, следует отметить, что в настоящее время нет единого подхода к трактовке явления и содержанию соответствующих концепций. В центре дискуссии – обсуждение принципов и факторов устойчивости, правомерности использования концепции устойчивого развития применительно к бизнесу и частной компании, позиции устойчивого развития в системе концепций, связанных с вопросами корпоративной социальной ответственностью, взаимосвязь между концепциями устойчивого развития бизнес-организации и корпоративной устойчивости. Все это свидетельствует об отсутствии последовательной, единой системы взглядов на феномен устойчивого развития, незавершенности процесса теоретических основ устойчивого развития, а также о проблеме систематизации и интеграции существующих подходов к трактовке устойчивого развития.
Современная экономика имеет несколько альтернативных концепций и подходов, представленных наряду с концепцией социальной ответственности бизнеса и устойчивого развития (см. Таблицу 1). Каждое из этих направлений имеет свою специфику, развивалось в разные исторические периоды, находясь под влиянием общего направления, характерного для новой экономической парадигмы роли бизнеса в обществе.
Таблица 1: Альтернативные подходы к корпоративной социальной ответственности и устойчивому развитию
| № | Подход: | Появление: |
| 1 | Социальная экономика | 1923 (Gustav Cassel) |
| 2 | Корпоративная устойчивость | 1994 (John Elkington) |
| 3 | Устойчивое развитие бизнес-организации | 1999 (United Nations Global Compact) |
| 4 | Сознательный капитализм | 2009 (Strong, Epstein), 2013 (Mackey & Sisodia) |
| 5 | Совестливая экономика | 2014 (Steven Overman) |
| 6 | Позитивная экономика | ≈2010 (Jacques Attali) |
| 7 | Концепция «разделяемых ценностей» | 2011 (M. Porter & M. Kramer) |
Источник: Составлено автором.
Социальная ответственность бизнеса прошла длительный период становления и развития. Его теоретическая основа была найдена в 1940-х годах. Подход заинтересованных сторон появился в 1980-х годах и является одним из основных подходов в настоящее время. Это позволяет нам определить роль бизнеса, который учитывает интересы своих заинтересованных сторон и несет добровольную ответственность за то, что выходит за рамки обязательств, установленных законом. Социально ответственные компании должны заботиться о последствиях своей основной деятельности, вести бизнес, реагировать на насущные социальные проблемы и принимать меры для улучшения качества жизни заинтересованных сторон и общества.
Подход с заинтересованными сторонами остается доминирующим в сфере социальной ответственности, а его реализация способствует накоплению репутационного капитала, способствуя росту доверия и лояльности компании (Белоусов, 2016). В России корпоративная ответственность прошла долгий путь к институционализации путем трансплантации из развитых стран (Белоусов, 2017). Однако в России были сильные исторические предпосылки в виде благотворительности бизнесменов и социальной политики государства (Белоусов, 2019).
Концепция устойчивого развития сформирована представителями Римского клуба в конце 1960-х годов и активно рассматривалось в конце 1980-х – начале 1990-х годов, когда они выработали базовые принципы и понимание устойчивого развития. Предпосылками для научного развития в этом направлении стал глобальный кризис угрозы человечеству при неизменности модели потребления и производства. Как следствие, устойчивое развитие понимается как удовлетворение потребностей нынешнего поколения без ущерба для возможностей для будущих поколений. В классическом понимании устойчивое развитие не регулируется по масштабу и, следовательно, неприменимо к бизнесу. Однако в то же время представители бизнеса могут и должны способствовать устойчивому развитию, как указано в Глобальном договоре ООН.
Основная проблема – это потребности всего общества (обычно без разделения на группы стейкхолдеров). Третий сектор экономики рассматривается как возможность удовлетворить потребности общества принципиально новым способом, избегая коммерческого или общественного блага.
Понятие «корпоративная устойчивость» впервые появляется в работах Джона Элкингтона. По его мнению, корпоративная устойчивость – это результат успешной реакции компании на актуальный социальный спрос. Корпоративная устойчивость находится в прямой зависимости от волн общественного давления, влияющих на бизнес в разные исторические периоды. Автор выделяет три из них (Благов, 2010, с. 172): «ограничительная» волна (1960–1980), «зеленая» волна (1980–1990) и волна «глобализации» (1990–2001). Эквивалент корпоративной устойчивости был предложен Уэйном Виссером. Это выживание бизнеса. (Visser, Matten, Pohl, Tolhurst, 2010, стр. 384) Дж. Элкингтон отметил (Visser, Matten, Pohl, Tolhurs, 2010, стр. 114), что средний срок жизни компании – слишком короткий период, поэтому ни одна компания не может быть заинтересована в глобальном устойчивом развитии и способности будущих поколений удовлетворять свои потребности на том же уровне, что и нынешние. В то же время для них жизненно важна корпоративная устойчивость. В качестве примера Элкингтон анализирует нефтяной кризис 1973 года, когда в течение одного дня все члены ОАПЕК и ряд других арабских стран прекратили поставки нефти странам, которые поддерживали Израиль во время войны в Рамадан (США и их западноевропейские союзники), что привело к росту цен на нефть в четыре раза в следующем году. Такое изменение привело к краху многих компаний, так или иначе работающих с углеводородами.
Корпоративная устойчивость в принципе часто понимается как стабильность финансовых потоков. Например, М. Эпштейн рассматривал её, прежде всего, как экономическую устойчивость (долгосрочные экономические результаты) (Epstein, 2003).
В этом контексте корпоративную устойчивость можно определить как способность компании поддерживать свою конкурентоспособность, прибыльность или безубыточность, эффективное реагирование на угрозы и ее взаимодействие с факторами внешней и внутренней среды.
Только прибыльность (не считая того, что многие снизили бы ее ценность, особенно применительно к феномену стабильности) определяет возможности для бизнеса и сам смысл его существования (Белоусов, 2012).
Сознательный капитализм как подход продвигается бизнесменом Джоном Макки, профессором Р. Сисодиа, М. Стронгом и рядом других исследователей с середины 2000-х годов по настоящее время. Книга Стронга «Будь решением: как предприниматели и сознательные капиталисты могут решить все мировые проблемы» была первой публикацией по этой теме (Strong, 2009). Джон Макки написал предисловие к этому изданию. Всемирно известный американский финансовый журнал Barron’s положительно оценил книгу, заявив, что главный аргумент автора заключается в том, что мировые проблемы могут быть полностью решены, а сознательный капитализм – единственно возможный путь для этого (Epstein, 2009). В книге рассматриваются различные препятствия, встречающиеся на пути решения мировых конфликтов. Например, автор обосновывает, почему правительство является частью проблемы загрязнения окружающей среды и почему четко определенные права собственности имеют фундаментальное значение для решения проблем.
В 2013 году Джон Макки, коллега и деловой партнер М. Стронга, написал книгу, ставшую бестселлером «Осознанный капитализм: освобождение героического духа бизнеса» (Mackey, Sisodia, 2015), в которой продолжено развитие идеи использование интегральных бизнес-преимуществ в решении глобальных проблем.
По словам Макки: «Если вы хотите быть конкурентоспособным в долгосрочной перспективе, ваш бизнес должен осознавать свою высшую цель и придерживаться философии заинтересованных сторон» (Green, 2013).
Дж. Макки, Р. Сисодиа и М. Стронг – основатели движения сознательного капитализма, согласно которому бизнес-лидеры должны работать на благо бизнеса и общества в целом, учитывая принципы деловой этики.
Что касается логики движения, уважение к принципам сознательного капитализма сможет привести всех нас к лучшему будущему.
Cовестливая экономика – это современное направление экономической мысли, близкое к социальной ответственности. Стивен Оверман (директор по маркетингу в Kodak), автор книги «Совестливая экономика», является хорошим представителем и основателем этой концепции (Overman, 2014). Существуют также более ранние публикации Ф. Блока (Block, 2006), С. Оганяна (Ohanian, 2003) и Дж. Нельсона (Nelson, 2007), в которых можно встретить этот термин. Однако автор может лишь ориентировочно рассматривать их как представителей этого направления. У них не было общего понимания понятия «совесьливая экономика».
Подход М. Портера и М. Крамера «разделяемых ценностей» (упомянутый в ходе вашего наблюдения за эволюцией концепции социальной ответственности) основан на том факте, что конкурентоспособность и устойчивость компании связаны с благополучием ее заинтересованных сторон. Он отдает приоритет возможности создания общих ценностей, то есть ведения такой деловой активности, которая была бы полезна как для самих компаний (с точки зрения достижения конкурентоспособности и корпоративной устойчивости), так и для местных сообществ. Представители бизнес-сообщества могут создавать общие ценности тремя способами:
- переосмысление существующих рынков и продуктов. Бизнес может добиться более полного удовлетворения потребностей существующих рынков или снизить затраты за счет инноваций.
- переосмысление цепочки создания стоимости. Бизнес может изменить качество, количество, стоимость и надежность продукта, одновременно выступая движущей силой социального и экономического развития.
- развитие локального кластера. Они нацелены на повышение конкурентоспособности и устойчивости бизнеса и поэтому нуждаются в надежных местных поставщиках, функционирующих дорогах и коммуникационной инфраструктуре, а также в эффективной и предсказуемой правовой системе.
Разница между концепциями общих ценностей и социальной ответственности стала предметом многочисленных дискуссий. По словам М. Крамера, главное отличие состоит в том, что речь идет о создании общих (разделяемых) ценностей, а не об ответственности бизнеса за что-то. По словам В. Виссера, концепция общих ценностей – это расширенная концепция социальной ответственности: традиционная корпоративная социальная ответственность (КСО) 1.0 (с ее обычной благотворительностью, рекламой и стратегическим взаимодействием) была преобразована в корпоративную социальную ответственность (КСО) 2.0. (современное понимание социальной ответственности), а затем – корпоративную социальную ответственность (CSR) 3.0 (эквивалент полной концепции создания общих ценностей) (Visser, 2011).
Позитивная экономика – это относительно новый «коллективный» термин, объединяющий принципы обсуждаемых концепций и подходов. Формирование стабильного социально ответственного бизнеса – одна из основных характеристик позитивной экономики. Впервые конференция, посвященная позитивной экономике (Positive Economy Forum), прошла в 2012 году во Франции. Его главным идеологом был известный французский экономист и политик Жак Аттали. Сегодня Форум позитивной экономики проходит в разных странах мира (в том числе встреча 2015 года в Ростове-на-Дону, Россия). Позитивная экономика рассматривает следующие вопросы: формирование институциональных основ развития социального предпринимательства в мире; разработка скорингового плана социальных предпринимателей по социально-экономической эффективности; развитие систем поддержки социальных инициатив; вовлечение бизнес-сообщества в решение социальных проблем.
Позитивная экономика подразумевает наличие прямых (положительных) отношений между деловой деятельностью и благополучием общества, удовлетворенностью заинтересованных сторон и экономическими показателями организации.
По словам французского предпринимателя и защитника этого направления Жана Эммануэля Афота, позитивная экономика включает в себя преобладание долгосрочных целей в бизнесе и, как следствие, бережное отношение к окружающей среде и ресурсам для будущих поколений. По мнению Жака Аттали, позитивная экономика превращает капитализм в решение долгосрочных проблем. В настоящее время вопрос о благосостоянии будущих поколений стимулирует развитие рыночной экономики больше, чем сиюминутное удовлетворение корыстных потребностей. Лучшая нынешняя основа для эффективных экономических решений – это забота об интересах будущего поколения.
Устойчивое развитие организации бизнеса. Принципиально новый подход в рамках концепции устойчивого развития был предложен в статье Дж. Элкингтона «На пути к устойчивой корпорации: беспроигрышные бизнес-стратегии для устойчивого развития» (Elkington, 1994., p. 90). Позже эта концепция была развита другими исследователями, такими как Р. Штюрер (Steurer, 2005), Т. Диллик и К. Хокертс (Dyllick, Hockerts, 2002., стр. 131). Принципиальным отличием этого направления является распространение концепции устойчивого развития с предыдущего макроуровня на микроуровень. В рамках этого направления анализируется устойчивое развитие с точки зрения корпорации, ее риски и возможности.
Глобальный договор ООН (United Nations Global Compact) в 1999 году расширил понятие устойчивого развития на уровень бизнес-организаций, став недостающим звеном в эволюции концепции. United Nations Global Compact – это международная инициатива для бизнеса в сфере корпоративной социальной ответственности и устойчивого развития, которая ставит себе цель трансформировать бизнес в пользу общества, природы и будущего планеты. Фактически это попытка ООН создать движение ответственных компаний-лидеров. Договор базируется на 10 принципах устойчивого развития (в сфере прав человека, трудовых отношений, окружающей среды и противодействия коррупции). Фактически он представляет собой переработанное для бизнеса воплощение широкой повестки 17 Целей устойчивого развития ООН до 2030 года.
Анализ публикаций по устойчивому развитию позволяет сделать вывод о формировании некоторых общих исследовательских подходов к изучению феномена устойчивого развития: во-первых, о формировании так называемого триединого подхода (основанного на представлении о трех основах устойчивого развития), (компоненты, размеры): экономические, экологические и социальные); во-вторых, расширить проблемную область исследований, включив микроэкономические аспекты устойчивого развития, то есть проблемы устойчивого развития компаний (микроэкономическая интерпретация устойчивого развития). В результате этого возникли концепции устойчивого развития компаний и корпоративной устойчивости, и соответствующие концепции стали широко использоваться.
Эти концепции и подходы, на наш взгляд, имеют ряд общих черт. У большинства из них есть триединый подход (модели с тройной прибылью, TBL или 3BL) с его обычным делением на три области: экономическую, экологическую и социальную.
Представители бизнеса воспринимаются как «агенты перемен», берущие на себя ответственность за решение насущных проблем общества (включая вопросы устойчивого развития, такие как ответственное потребление и производство, развитие общества и решение экологических проблем) (Moon, 2007).
На наш взгляд, такие концепции и подходы, как совестливая экономика, социальная экономика, концепция общих ценностей, сознательный капитализм и позитивная экономика, достаточно близки к концепции социальной ответственности. Работы С. Овермана, М. Портера и М. Крамера в настоящее время подвергаются серьезной критике, поскольку они не имеют принципиальных отличий от социальной ответственности или заметных научных новшеств в этом направлении. Эти подходы дублируют друг друга, начиная с принципов социально ответственного поведения, и являются, по сути, логическим развитием экономической мысли о пересмотре роли бизнеса в обществе. Устойчивое развитие организации бизнеса стало направлением, вписывающимся в формат новой экономической парадигмы. Устойчивое развитие организации бизнеса включает в себя концепцию корпоративной устойчивости, которой бизнес может достичь в результате своей социально ориентированной деятельности и вклада в устойчивое развитие всего общества.
Ответственность бизнеса рассматривается как совокупность обязательств отдельных компаний или целых бизнес-групп в рамках решения социально значимых (заинтересованных сторон) вопросов на региональном, национальном и в некоторых отдельных случаях глобальном уровнях. В большинстве случаев они подчеркивают принцип беспроигрышной стратегии (общая стратегия выгоды), когда выбранная модель поведения взаимовыгодна как для бизнеса, так и для его заинтересованных сторон. Подход заинтересованных сторон используется практически во всех представленных направлениях. Термин корпоративная устойчивость используется в смежных подходах как главное условие успешного и долгосрочного существования бизнеса: достижение устойчивости (в частности финансовой), конкурентоспособности, высокой капитализации и стоимости акций. Вклад в благосостояние общества или его части служит одной из задач современного бизнеса (в этом случае они только меняют его масштаб от содействия глобальному устойчивому развитию к повышению качества жизни своих ключевых заинтересованных сторон или местных сообществ).
Результаты исследования и обсуждение
Тенденции, проблемы и направления перехода российских бизнес-организаций к устойчивому развитию.
Показательно, что российские организации быстро приняли концепцию устойчивого развития, а также соответствующую терминологию. Это видно, в частности, из структуры нефинансовой отчетности российских компаний: объем отчетности бизнес-организаций по устойчивому развитию постоянно растет. Увеличение количества отчетов по устойчивому развитию, выполненных в соответствии с международными и национальными стандартами нефинансовой отчетности и прошедшие все необходимые процедуры является важным признаком заинтересованности бизнеса идеями устойчивого развития.
Устойчивое развитие представляет собой проблему для бизнес-организаций, которые используют основы современного общества, обеспечивая источник дохода и занятости, полагаясь на природные ресурсы и влияя на них, часто в отрицательном смысле, в поисках прибыли (Christ, Burritt, 2019). Опыт показывает, что интеграция принципов устойчивого развития положительно влияет на бизнес-стратегию и конкурентоспособность компаний (Holtstrom, Bjellerup, Eriksson, 2019; Mukherjee, S., Mukerjee, A. 2017; Franca, Broman, Robert, 2017). Согласно последним исследованиям, отчетность в области устойчивого развития является репрезентативным показателем вклада компании в устойчивое развитие (Rosati, Faria, 2019).
При подготовке статьи был проведен анализ качества нефинансовой отчетности ведущих российских компаний. Исследование проводилось на основе «Национального реестра и библиотеки корпоративных нефинансовых отчетов», созданного Российским союзом промышленников и предпринимателей (РСПП). По состоянию на ноябрь 2019 года в Национальный реестр нефинансовых отчетов внесено 995 отчетов 180 компаний. Отчетный период с 2000 г. по настоящее время. Среди опубликованных отчетов: экологические отчеты – 86, социальные отчеты – 337, отчеты в области устойчивого развития – 347, интегрированные отчеты – 203, отраслевые отчеты – 27. В исследовании проанализированы отчеты об устойчивом развитии компаний нефтегазовой отрасли за последние три года. Было изучено 26 нефинансовых отчетов за 2016-2018 гг. Это нефинансовые отчеты в области устойчивого развития таких компаний, как ПАО «Газпром», ПАО «Газпром нефть», ПАО «Лукойл», ПАО «Новатэк», НК «Роснефть», «Сахалин Энерджи Инвестмент Компани Лтд.», АО «Зарубежнефть», ПАО «Транснефть», ExxonMobil Corporation (см. Таблица 2). Нефтяные компании были выбраны потому, что их нефинансовая отчетность является самой сильной и развитой в России.
Таблица 2. Российские компании нефтегазовой, принявшие участие в исследовании
| Компания | Участие в Global Compact | Отчеты в области устойчивого развития
2016-2018 |
Позиция в РБК 500
(по выручке) |
Выручка | Прибыль |
| в миллиардах рублей | |||||
| Gazprom PJSC | No | Yes | 1 (-) | 8224 (+26%) | 1456 (+90%) |
| Lukoil | Yes | Yes | 2 (-) | 7479 (+37%) | 619 (+47%) |
| Rosneft Oil | Yes | Yes | 3 (-) | 6850 (+36%) | 549 (+85%) |
| Tatneft PJSC | Yes | Yes | 14 (–) | 911 (+34%) | 212 (+71%) |
| Novatek PJSC | No | Yes | 15 (↑) | 832 (+43%) | 164 (-2%) |
| Sakhalin Energy Ltd. | Yes | Yes | 33 (↑) | 393 (+25%) | 128 (+46%) |
| Zarubezhneft JSC | No | Yes | 72 (↑) | 190 (+28%) | 12 (+30%) |
| ExxonMobil Corp. | No | Yes | – | – | – |
| Gazprom Neft PJSC | No | Yes | – | – | – |
Source: Compiled by the author according to the RBC 500 and Russian Union of Industrialists and Entrepreneurs.
Из выбранных компаний 4 присоединились к инициативе United Nations Global Compact (Participants of United Nations Global Compact, 2020). В рамках Global Compact реализуется 20 отдельных инициатив, связанных с актуальными проблемами Целей Устойчивого развития. Из 4 российских нефтяных компаний только Sakhalin Energy Investment Company Ltd. разделила инициативу «Global Compact LEAD» (суть которой сводится к объедению заинтересованных компаний с соответствующими экспертами и заинтересованными сторонами для совместной работы по созданию и внедрению передовой практики устойчивого развития) и «Human Rights and Labour Working Group». Остальные компании только подписали global compact letter of commitment.
Были выдвинута гипотеза исследования. О том, что на нефинансовые отчеты по устойчивому развитию существенное влияние оказывает направление основной деятельности компаний. Так как в выборке были только компании нефтегазового сектора, то должна преобладать экологическая TBL-составляющая, в то время как социальным и экономическим аспектам придается меньшее значение.
Анализ нефинансовых отчетов компаний проводился с использованием контент-анализа на основе базы данных слов и ссылок, относящихся к одной из трех областей TBL: социальной, экономической или экологической. В результате анализа удалось выявить направленность отчета и степень нарушения в нем принципа эквивалентности направлений устойчивого развития.
В основе исследования лежала идея Т. Диллика и К. Хокертса использовать для анализа треугольник Гиббса – Розебома (в интерпретации А. Кляйне и М. фон Хауфа). Автор предлагает использовать контент-анализ нефинансовых отчетов по устойчивому развитию в качестве основы для сравнительного исследования, а последующая визуализация результатов позволяет создать «карту отчетности». В контент-анализе использовались три группы ключевых слов, относящихся к социальной, экологической и экономической сферам. В процессе обработки результатов контент-анализа результаты переводились в проценты. При составлении массива данных по результатам исследования направления устойчивого развития были обозначены как: X – социальное; Y – экологический; Z – экономичный.
В таблице 3 показаны результаты контент-анализа нефинансовых отчетов в области устойчивого развития. Данные переведены в процентное отношение (X+Y+Z=100%), где X – социальная TBL-составляющая нефинансового отчета в области устойчивого развития, Y – экологическая, Z – экономическая. X1, Y1 и Z1- TBL-компоненты отчетов 2016 года, X2, Y2 и Z2 – 2017, X3, Y3, Z3 – 2018, Xa, Ya и Za – средние значения компонент по отчетам за последние три года (2016-2018).
Таблица 3. Результаты контент-анализа нефинансовых отчетов в области устойчивого развития.
| Компания | TBL-позиционирование | Отчет по устойчивому развитию
(распределение TBL компонент; %) |
Среднее знач. за 3 года (%) | ||||||||||
| 2016 | 2017 | 2018 | |||||||||||
| X1 | Y1 | Z1 | X2 | Y2 | Z2 | X3 | Y3 | Z3 | Xa | Ya | Za | ||
| Gazprom PJSC | Социальное | 46 | 26 | 28 | 58 | 30 | 12 | 61 | 12 | 27 | 55 | 23 | 22 |
| Lukoil | Социальное | 50 | 26 | 24 | 58 | 30 | 12 | 61 | 12 | 27 | 56 | 23 | 21 |
| Rosneft Oil | Социальное | 80 | 20 | 0 | 65 | 20 | 15 | 71 | 15 | 14 | 72 | 18 | 10 |
| Tatneft PJSC | Социальное | 45 | 37 | 18 | 50 | 32 | 18 | 42 | 29 | 29 | 46 | 33 | 22 |
| Novatek PJSC | Социальное | 44 | 22 | 34 | 47 | 34 | 19 | 40 | 23 | 37 | 44 | 26 | 30 |
| Sakhalin Energy | Социальное | 58 | 27 | 15 | 55 | 31 | 14 | 55 | 31 | 14 | 56 | 30 | 14 |
| Zarubezhneft JSC | Преимущественно социальное | 37 | 29 | 34 | 45 | 23 | 32 | 39 | 27 | 34 | 40 | 26 | 33 |
| ExxonMobil Corp. | Социально-экономическое | 34 | 32 | 34 | 34 | 25 | 41 | Не представлен | 23 | 19 | 25 | ||
| Gazprom Neft PJSC | Социально-экономическое | 27 | 33 | 40 | 30 | 32 | 38 | 39 | 33 | 28 | 32 | 33 | 35 |
Источник: Составлено автором.
Позиционирование нефинансовых отчетов ведущих российских компаний oil and gas sector носит социально-ориентированное TBL-позиционирование. Отчеты, у которых социальная TBL-компонента (X) составляет 40% и более можно характеризовать как «social» или «mostly social». Таких компаний 7 из 9. Отчетная политика 2 компаний (ExxonMobil Corp. и Gazprom Neft PJSC) позволяет назвать их отчеты в области устойчивого развития «social-economic» ориентированными (see Figure 1). Более ранние исследования с применением аналогичной методики (Belousov, 2020; Kanaev, 2018, 2019) показывали, что компании в большинстве случаев позиционируют свои отчеты в области устойчивого развития как социальные и преимущественно социальные. Эти результаты позволяют сделать вывод о нарушении принципа сбалансированности Российскими компаниями или о большей актуальности социальных проблем в России.
Проведенное исследование качества нефинансовой отчетности российских бизнес-организаций способствовало более широкому пониманию формирующихся и сложившихся тенденций, актуальных проблем и современных направлений перехода российских бизнес-организаций к устойчивому развитию.
Особенности устойчивого развития российского бизнеса заключаются в том, что большинство бизнес-организаций не разделяет такие понятия как корпоративная устойчивость и устойчивое развитие.
Однако ряд компаний разделяет эти два понятия и трактует «устойчивое развитие бизнес-организации» как направленное на рост акционерной стоимости компании за счет повышения экономической эффективности, развитие персонала, поддержание экологической безопасности и социально-экономическое развитие регионов присутствия. Российские компании воспринимают устойчивое развитие как атрибут успешной компании западного типа. Под деятельностью в области устойчивого развития российские компании, прежде всего, понимают охрана труда и окружающей среды, а также взаимодействие с заинтересованными сторонами: персоналом, бизнес-сообществом и местным сообществом. Общей проблемой для большинства российских компаний является то, что при фактическом отсутствии стратегического подхода к устойчивому развитию, у них остается высокая зависимость от конъюнктуры рынка, финансовой стабильности и макроэкономической обстановки (устойчивое развитие и инициатива Global Compact становится уделом компаний со сверхдоходами).
По результатам исследования могут быть выделены три пути перехода российских бизнес-организаций к устойчивому развитию на основе триединого подхода к устойчивому развитию: экологическое, экономическое и социальное направление.
Экологический тренд. Снижение норм выбросов, разработка и применение безотходных технологий производства и ведения основной деятельности. Курс на ресурсоэффективность бизнес-организация, разработка и применение безотходных технологий производства, сокращения ресурсных потерь на всех этапах основной деятельности бизнес-организации. Рост сферы ответственности бизнеса в рамках расширения жизненного цикла товара и пересмотра цепочек поставок и реализации, способов добычи, методов утилизации
Экономический тренд. Повышение конкурентоспособности продукции на мировом рынке. Рост прозрачности и информационной доступности бизнеса, постепенная потеря единоличного контроля над информационными потоками, связанные с усилением значения информационных технологий и переходом от односторонней к двусторонней коммуникации. Пересмотр природы и роли бизнеса. Переход к планированию, прогнозированию и формированию идеологии бизнеса в масштабах long time, а также пониманию времени как экономического ресурса. Изменение характера партнерских отношений, развитие форм «конкурентного сотрудничества». Переход к высококонкурентным «тиксотропным» рынкам, характеризующимся динамично меняющимися ценами, слабо прогнозируемой конъюнктурой и высокой степенью морального износа появляющихся нововведений.
Социальный тренд. Формирование внутренней культуры бизнеса и способствование трансформации социальных ценностей общества в рамках принципов устойчивого развития. Социальная вовлеченность в проблемы общества бизнеса. Переход к модели социально ответственного ведения. Формирование двухсторонней модели коммуникаций с заинтересованными сторонами бизнеса.
Заключение
В целом результаты исследования позволяют сделать следующие выводы.
- Контент-анализ нефинансовых отчетов ведущих российских компаний нефте-газовой отрасли в области устойчивого развития привел к выводу, что большинство российских бизнес-организаций позиционируют себя как преимущественно социально ориентированные. Они обеспокоены благосостоянием населения, условиями труда, созданием рабочих мест и влиянием на местные сообщества. Основной заинтересованной стороной компаний являются их сотрудники.
- Гипотеза том, что на нефинансовые отчеты по устойчивому развитию существенное влияние оказывает направление основной деятельности компаний оказалась неверной. Так как в выборке были только компании oil and gas sector, то должна была преобладать экологическая TBL-составляющая, в то время как социальным и экономическим аспектам должно было придаваться меньшее значение. Однако этого не случилось. 7 из 9 компаний позиционировали свои отчеты как социально-ориентированные.
- Проведенный анализ нефинансовой отчетности в области устойчивого развития бизнес-организаций, декларирующих свою приверженность принципам устойчивого развития, позволил выявить особенности трактовки устойчивого развития, характерные для российских организаций, а также особенности их подходов к реализации принципов устойчивого развития. Были выявлены нарушения принципов коммуникативности, интегрированности и системности устойчивого развития. Значительный акцент на социальную составляющую устойчивого развития говорит о нарушении принципа сбалансированности.
- Наблюдается отсутствие четкого разграничения видов нефинансовой отчетности (отчетности в области корпоративной социальной ответственности и отчетности в области устойчивого развития). Имеет место замещение отчетности по корпоративной социальной ответственности отчетностью в области устойчивого развития без изменения ее структуры и фактического содержания (а также дублирование отчетности).
Автором предлагаются следующие рекомендации по решению проблем в области устойчивого развития российского бизнеса:
- Компаниям необходимо избегать преобладающей ориентации на краткосрочные показатели экономической деятельности и руководствоваться долгосрочными результатами деятельности.
- Бизнесу в условиях информационной открытости необходимо уйти от практики использования устойчивого развития как «информационной ширмы», поскольку информационные риски в данной области существенно превышают потенциальные выгоды.
- Компаниям необходимо прекратить нарушать принципы инклюзивности и сбалансированности, ориентируясь лишь на запросы и ответственность перед внутренними и близкими стейкхолдерами, полностью игнорируя потребности внешней среды.
Проведенное исследование позволило установить, что, российские компании двигаясь from corporate social responsibility to sustainable development демонстрируют различные нарушения принципов устойчивого развития. В связи с этим дальнейшие исследования в этом направлении и разработка рекомендаций по формированию стратегий устойчивого развития компаний приобретает особую практическую значимость.
Список источников
Armstrong, J.S. Green, K.C. 2013. Effects of corporate social responsibility and irresponsibility policies. Journal of Business Research, 66(10). [Online] Available at: https://mpra.ub.uni-muenchen.de/43007/1/MPRA_paper_43007.pdf [Accessed 1 December 2019].
Belousov, K. (2020) “Corporate Social Responsibility and Sustainable Development of Modern Russian Companies as a Challenge of Business Globalization”, SHS Web of Conferences, vol. 74, 06004, available on-line at https://doi.org/10.1051/shsconf/20207406004 (15.01.2020)
Belousov K. Yu. 2019. Historical aspects of development of the social responsibility institute: experience of domestic and foreign business. Petersburg Economic Journal, 1, pp. 34-41.
Belousov, K. Yu., 2012. Sustainable Development of a Company and Corporate Sustainability: Problems of Interpretation. Problems of Modern Economics, 44, pp. 120-123.
Belousov, K. Yu., 2016. The modern stage of evolution of the concept of social responsibility. Theory and practice of social development, 3, pp. 32-34.
Belousov, K. Yu., 2017. Institutionalization of Social Business Responsibility in Social Market Economy. OIKONOMOS: Journal of Social Market Economy, 7, pp. 76-83.
Blagov, Yu. E. 2010. Corporate social responsibility: evolution of the concept. Saint-Petersburg.
Block, F. A. 2006. Corporation with a Conscience? New Labor Forum, 15(2), pp. 74–83.
Cassel, G., McCabe J. The Theory of Social Economy. London: T.F. Unwin, Vol. 1, 364 pp.
Christ, K.; Burritt, R. 2019 Implementation of sustainable development goals: The role for business academics. Australian journal of management, 44(4), pp. 571-593.
Dyllick, T. Hockerts, K. 2002. Beyond the Business Case for Corporate Sustainability. Business Strategy and the Environment, 11, pp. 130–141.
Elkington, J. Towards the Sustainable Corporation: Win-Win-Win Business Strategies for Sustainable Development. California Management Review, 36(2), pp. 90–100.
Epstein, G. 2009. Worth Mulling: A Late-Summer Reading List. Barron’s. [Online] Available at: http://www.barrons.com/articles/SB125029924040433721 [Accessed 2 December 2019].
Epstein, M. J., Roy, M. J. 2003. Making the business case for sustainability. linking social and environmental actions to financial performance. Journal of Corporate Citizenship, 9, pp. 79–96.
Franca, C., Broman, G., Robert, K. 2017. An approach to business model innovation and design for strategic sustainable development. Journal Of Cleaner Production, 140, pp. 155-166.
Green, S. 2013. Whole Foods’ John Mackey on Capitalism’s Moral Code. Harvard Business Review, 1 [Online] Available at: https://hbr.org/2013/01/whole-foods-john-mackey-on-cap [Accessed 1 December 2019].
Holtstrom, J., Bjellerup, C., Eriksson, J. 2019. Business model development for sustainable apparel consumption The case of Houdini Sportswear. Journal Of Strategy And Management, 12 (4), pp. 481-504.
Kanaev A., Kanaeva O. & Belousov K. (2019) “Sustainable development of Russian companies: specifics of interpretation and directions of activities”, Proceedings of the Third International Economic Symposium (IES 2018). St Petersburg: Atlantis Press, 61–73, available on-line at https://doi.org/10.2991/ies-18.2019.8 (15.01.2020)
Kanaev A.V., Kanaeva O. A. & Belousov K. Yu. (2018) “Transition to the sustainable development model: the practice of Russian companies”, New Challenges of Economic and Business Development. Productivity and Economic Growth Proceedings. Riga: University of Latvia, 302–313.
Kleine, A. & Hauff, M. (2020) “Sustainability-Driven Implementation of Corporate Social Responsibility: Application of the Integrative Sustainability Triangle”, Journal of Business Ethics, vol. 85. 517–533, available on-line at http://www.springerlink.com/content/77g5782643r0r127/(15.01.2020)
Mackey, J., Sisodia, R. S. 2015. Conscious capitalism. Companies That Benefit Customers, Employees, and Society. Moscow, 330 p.
Medvedev, D. A. 2015. New reality: Russia and global challenges. Issues of Economics, 10, pp. 5–29.
Moon, J. 2007. The Contribution of Corporate Social Responsibility to Sustainable Development. Sustainable Development, 15, pp. 296–306.
Mukherjee, S., Mukerjee, A. 2017. Sustainable Business Development by Responding to Climate Change: A Case of the Tata Group. Natural resources management: concepts, methodologies, tools, and applications, pp. 416-431
National Register and Library of corporate non-financial reports (RSPP, 2019), available on-line at www.rspp.ru/simplepage/157 (15.01.2020)
Nelson, A. J. Economics for Humans: Conscience, Care, and Commerce? Challenge, 50(4), pp. 17–25.
Nicholls, A. 2008. Social Entrepreneurship: New Models of Sustainable Social Change. New York: Oxford University Press, 504 p.
Ohanian, S. 2003. Capitalism, Calculus, and Conscience. The Phi Delta Kappan International, 84(10), pp. 736–747.
Overman, S. 2014. The Conscience Economy: How a Mass Movement for Good Is Great for Business. Brookline, MA: Bibliomotion, Inc., 208 p.
Participants of United Nations Global Compact (2020), available on-line at https://www.unglobalcompact.org/what-is-gc/participants (15.01.2020)
RBC 500: rating of 500 largest Russian companies by revenue (2020), available on-line at https://www.rbc.ru/rbc500/
Rosati, F., Faria, L. 2019. Business contribution to the Sustainable Development Agenda: Organizational factors related to early adoption of SDG reporting. Corporate social responsibility and environmental management, 26(3), pp. 588-597.
Steurer, R., Langer, M. E., Konrad, A., Martinuzzi, A. 2005. Corporations, Stakeholders and Sustainable Development I: A Theoretical Exploration of Business‐Society Relations. Journal of Business Ethics, 61(3), pp. 263–281.
Strong, М. 2009. Be the solution: how entrepreneurs and conscious capitalists can solve all the world’s problems. Hoboken, N. J.: Wiley & Sons, 374 p.
Visser, W. 2011. The Age of Responsibility: CSR 2.0 and the New DNA of Business. Chichester, West Sussex; Hoboken, N. J.: John Wiley & Sons, 389 p.
Visser, W., Matten, D., Pohl, M., Tolhurst, N. 2010. The A to Z of Corporate Social Responsibility: A Complete reference Guide to Concepts, Codes and Organisations. Chichester; Hoboken: John Wiley & Sons 535 p.
Автор – Константин Белоусов, доцент кафедры экономической теории и социальной политики экономического факультета Петербургского государственного университета.
Статья участвует в конкурсе на лучшую публикацию по КСО и социальному партнерству.
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: