21.08.2019

3582

Читать: 64 мин.

Корпоративный благотворительный фонд: за и против

Наши эксперты:
Ольга Алексеева, основатель и руководитель The Philantropy Bridge Foundation (Лондон)
Яна Котухова, руководитель отделения по работе с государственными и общественными структурами и корпоративным коммуникациям Ново Нордиск в странах СНГ
Мария Бершачевская, младший специалист отдела персонала Пепеляев Групп
Татьяна Бурмистрова, ведущий научный сотрудник Института экономики РАН, к.э.н., доцент
Анна Гаан, директор по социальным проектам НКО CLOUDWATCHER
Александр Гордиенко, исполнительный директор Благотворительного фонда «Крылья»
Галина Григорьева, менеджер по устойчивому развитию Алкоа Россия
Яна Гуськова, директор по внешним связям компании «Крафт Фудс»
Валентина Егорова, зав. кафедрой экономики предприятия Института гуманитарного образования и информационных технологий, к.э.н., проф. ИГУМОиИТ
Елена Журавлева, руководитель социальных проектов, Авиакомпания «Трансаэро»
Леонид Игнат, директор по информационной политике и связям с общественностью Альфа-банка
Александр Козлинский, директор департамента по внешним связям корпорации Intel
Алексей Костин, исполнительный директор НП «Корпоративная социальная ответственность – Русский Центр», к.э.н.
Георгий Крюков, исполнительный директор Фонда «Абсолют-Помощь» ИГ «Абсолют»
Дмитрий Ломаков, директор «Ломаковского музея» старинных автомобилей и мотоциклов”, президент Российского клуба любителей старинных автомобилей и мотоциклов «Ретромотор»
Анастасия Максимова, начальник отдела связей с общественностью  ЗАО «Райффайзенбанк»
Юлия Мартынова, главный специалист Управления корпоративных коммуникаций ОАО «ЛУКОЙЛ»
Лидия Мокрова, доцент кафедры Экономики и антикризисное управление Финансового университета при правительстве РФ, к.э.н.
Оксана Молдованова, директор БФ «Национальный Фонд Защиты Здоровья Женщин»
Николай Моржин, исполнительный директор РБО “Центр лечебной педагогики”
Павел Олиянчук, директор компании «Эльдорадо» по клиентским отношениям и связям с общественностью
Инна Прохорова, директор корпоративного благотворительного фонда «Катрен»
Тамара Райлян, генеральный директор благотворительного фонда «Наша инициатива» компании М.Видео
Яков Рогалин, директор и соучредитель благотворительного фонда «Доброта» (Донецк)
Сергей Рыбин, руководитель пресс-центра АКБ “МБРР”
Елена Серегина, директор департамента по связям с профессиональными сообществами ОАО «Мобильные ТелеСистемы»
Юрий Хуштов, ведущий эксперт, администратор интернет-портала «Форум инвесторов и международных инвестиционных проектов» (ФИМИП)
Юлия Юдина, директор по маркетингу и коммуникациям филиала британского благотворительного фонда «Чаритиз Эйд Фаундейшн» в России
Анисья Шепелева, руководитель программ по работе с бизнесом Экоцентра «Заповедники»

Занимается ли Ваша компания благотворительностью? Как Вы предпочитаете организовывать и осуществлять свою благотворительную помощь – через собственный благотворительный фонд, через независимый благотворительный  фонд/некоммерческую организацию или делаете пожертвования напрямую адресатам помощи?

Яна Котухова: Последние годы в печатных и электронных СМИ не затихала дискуссия на следующую тему: как в условиях мирового финансового и экономического кризиса компании должны вести свою деятельность в сфере КСО и благотворительности. Параллельно с этим продолжал обсуждаться вопрос, чем же все-таки КСО отличается от благотворительности, и не является ли вся эта деятельность просто пиаром для коммерческих структур.

Для компании Ново Нордиск этот вопрос был раз и навсегда решен еще на этапе ее становления, в 20-х годах прошлого века. Именно тогда ее основатели, среди которых был лауреат Нобелевской премии в области медицины и физиологии А. Крог, прекрасно понимая всю важность социальной ответственности бизнеса, приняли решение: независимо от ситуации часть прибыли компании всегда будет использоваться для научных разработок и благотворительных целей.

Это решение неукоснительно выполняется уже более 85 лет. За это время мир стал неизмеримо более сложным; возможно, именно в связи с этим деятельность в сфере благотворительности сегодня описывается уже несколькими различными терминами: это и спонсорство, и филантропия, и корпоративная социальная ответственность, и корпоративная благотворительность (которая сегодня определяется, как составляющая часть КСО), и, наконец, личная благотворительность. Между прочим, стоит отметить, что термин «корпоративная социальная ответственность» в зарубежных СМИ встречается не так уж часто, а самым популярным ключевым словом является именно «благотворительность», хотя темой может быть так же и КСО.

Поэтому, отвечая на вопрос – занимаемся ли наша компания благотворительностью – мне кажется, что было бы правильнее сказать, что наша компания ведет широкую социально ориентированную деятельность и реализует собственные программы и проекты, а также участвует в многочисленных проектах наших партнеров, среди которых есть и государственные структуры (Государственная Дума РФ, Министерство здравоохранения и социального развития РФ, Государственный архив РФ, администрации регионов), и медицинские учреждения (ФГУ Эндокринологический научный центр (ЭНЦ) МЗСР), и общественные организации (Международная диабетическая федерация, Российская диабетическая федерация, региональные диабетические ассоциации), и СМИ. Мы работаем в самых разных направлениях: это и научно-практическое направление, и медико-социальное, и просветительское (в т.ч социальная реклама), и образовательное; большое значение мы придаем культурологическим и детским проектам и программам.

Мария Бершачевская: Компания Пепеляев Групп на протяжении нескольких лет занимается благотворительной деятельностью. Помощь осуществляем как совместно с различными благотворительными фондами – поддерживаем их проекты и инициативы, так и сами оказываем адресную помощь нуждающимся детям.

Александр Гордиенко: Любая эффективная деятельность должна осуществляться профессионалами, благотворительная – в том числе, разумеется, если речь идет о системной корпоративной благотворительности, а не о разовой или периодичной помощи. Я выделю два наилучших варианта осуществления корпоративной благотворительности.

Первый вариант я условно назову «дочерняя фирма по реализации корпоративной благотворительной политики». Речь идет о ситуации, при которой компания создает собственный корпоративный благотворительный фонд и приглашает на работу профессионалов из благотворительной сферы.

В России распространена практика, когда сотрудниками корпоративных благотворительных фондов являются сотрудники структур по связям с общественностью компании, работающие в фонде по совместительству. На мой взгляд, в таком случае нельзя говорить о профессионализме, так как сотрудники корпоративного фонда должны быть полностью погружены в тематику той сферы, в которой они работают.

Второй вариант – «сторонняя фирма по реализации благотворительной политики». Речь идет о ситуации, при которой компания обращается в независимый благотворительный фонд, который специализируется на оказании сервисных услуг по разработке и поддержке благотворительной политики компании, заключает с ним соглашение, в котором определяются приоритеты компании (своеобразное техническое задание), а затем в соответствии с этими приоритетами независимым фондом разрабатывается и поддерживается благотворительная политика компании.

В обоих этих случаях речь идет о сервисном аутсорсинге благотворительной политики компании, которым должны заниматься профессионалы.

Галина Григорьева: Алкоа Россия является частью Алкоа Инк., международной компании с долгой историей благотворительности и одним из крупнейших корпоративных фондов. Фонд Алкоа был создан в 1952 г., а в России работает с момента приобретения компанией металлургических заводов в Самаре и Белой Калитве Ростовской области.

Яна Гуськова: Благотворительность – одно из направлений корпоративной социальной ответственности компании. Kraft Foods Rus осуществляет благотворительную помощь через независимые благотворительные фонды/некоммерческие организации.

Валентина Егорова: Институт гуманитарного образования и информационных технологий занимается благотворительностью. Делает это напрямую, оказывая помощь детским интернатам.

Елена Журавлева: Авиакомпания «Трансаэро» является одним из лидеров корпоративной благотворительности в России по признанию  экспертного сообщества (рейтинг «Лидеры корпоративной благотворительности» газеты «Ведомости», компании  PricewaterhouseCoopers и некоммерческого партнерства «Форум  Доноров»). «Трансаэро» стремится к достижению долгосрочного социального эффекта от реализации благотворительных программ, придерживаясь следующих принципов в сфере социальных инвестиций: системность, партнёрство и прозрачность. Мы за комплексный подход к решению  социальных проблем. Реализуя социальные и благотворительные программы, авиакомпания привлекает ведущих экспертов, сотрудничая с региональными и местными органами власти и некоммерческими организациями.

Леонид Игнат: Благотворительность – одно из ключевых направлений социальной политики Альфа-банка. На протяжении многих лет мы развиваем волонтерское движение: помогаем в реализации волонтерских инициатив сотрудников и дополнительно выделяем гранты на финансирование лучших из них. Работа ведется на федеральном и региональном уровне, поэтому нам удается обхватить более двадцати крупных регионов ежегодно. В числе наших регулярных акций: акции ко Дню защиты детей, 1 сентября, 9 мая, акция «Рождественское чудо», а также нерегулярные акции, решения о проведении и финансировании которых мы принимаем в тех случаях, когда помощь требуется немедленно. Кроме того, Альфа-банк поддерживает благотворительный фонд «Линия жизни» и Всемирный фонд дикой природы WWF. Существует программа поддержки талантливой молодежи – Альфа-Шанс, в рамках которой двадцать лучших студентов НИУ ВШЭ в течение первых двух лет обучения получают от Альфа-банка крупнейшую именную стипендию в России – десять тысяч рублей ежемесячно, включая месяцы летних каникул.

Александр Козлинский: Корпорация Intel создает технологии, которые делают жизнь людей лучше. Но для того, чтобы улучшить жизнь людей, недостаточно производить хорошие процессоры, программное обеспечение и т.д., необходимо оказывать помощь местному сообществу. Ведь для внедрения инноваций и экономического роста страны требуется качественное образование нового поколения, мощная социальная сфера и здоровая планета. Именно поэтому мы избрали коллективный путь – реализация образовательных инициатив, оказание помощи некоммерческим организациям в реализации социально-ориентированных проектов и разработка энергоэффективных решений.

Что касается благотворительности, то у корпорации Intel есть собственный глобальный благотворительный фонд – Intel Foundation, который функционирует с 1989 года и направлен на развитие местного сообщества. В России благотворительная помощь осуществляется через независимые некоммерческие организации.

Мы предпочитаем осуществлять помощь через благотворительные организации, а не напрямую адресатам помощи по нескольким причинам. Организации, целью которых является осуществление социально-ориентированных проектов, лучше знают, кому нужна наша помощь и они могут обратить наше внимание на проблемы конкретного круга лиц. Также при адресной помощи могут возникнуть проблемы с нецелевым расходованием денежных средств. В работе с конкретными НКО, мы можем на уровне договора определить цели благотворительного пожертвования.

Георгий Крюков: Группа Абсолют с момента своего создания в 1990 г. занимается благотворительностью. В 2002 г. было принято решение перейти к системной благотворительной деятельности и создать Благотворительный фонд «Абсолют-Помощь».

Анастасия Максимова: Начиная с 2007 г., программы Райффайзенбанка в области социальной ответственности опираются на систематическую политику. Такой подход дает нам возможность использовать ресурсы банка для помощи нуждающимся более эффективно. За прошедшие годы мы приобрели значительный опыт. Были выявлены надежные партнеры, построена система оперативного принятия решений на федеральном и региональном уровне.

К сожалению, бренд благотворительной организации становится известным не только за счет добрых дел, которые обращают на себя внимание общества и прессы. Заметная часть денег доноров может использоваться для организации гала-ужинов со звездами, оплаты рекламных услуг и т.д. Это происходит открыто и многие благотворители не возражают, когда часть финансирования идет на то, чтобы представить компанию в выгодном свете. Однако мы считаем, что все выделяемые банком средства должны быть использованы для непосредственной помощи нуждающимся и всегда настаиваем на этом.

Львиная доля благотворительной помощи поступает больным детям. Инвалидам и престарелым практически никто не помогает.

Помощь детям всегда рассматривается как инвестиция в будущее. Однако, общество, которое относится к не имеющим надежды на полное выздоровление людям с инвалидностью и старикам как к своей «бесперспективной» части нельзя назвать гармоничным. Основной принцип КСО – участие в устойчивом развитии общества, его поддержка. Мы уверены, что наша помощь окажется наиболее востребованной и эффективной именно там, где наименее ощутима поддержка со стороны государства и частного сектора.

Это не означает, что мы полностью отказываемся от благотворительных проектов связанных с детьми. В 2011 г. мы не только продолжаем работать с несколькими из наших давних партнеров этом направлении, но и привлекаем новых. И все же, в первую очередь Райффайзенбанк сосредоточен на помощи престарелым людям и людям с ограниченными возможностями.

Приведу цитату Фридриха Вильгельма Райффайзена: «Помогайте другим, чтобы помочь себе».

Юлия Мартынова: Компания занимается благотворительной деятельностью с момента своего основания. В 1993 г. был учрежден Благотворительный фонд «ЛУКОЙЛ», через который реализуются многие благотворительные программы, в частности, программы помощи детским и медицинским учреждениям, конкурсы социальных проектов. Региональные благотворительные программы финансируются главным образом из бюджета дочерних обществ компании.

Лидия Мокрова: Почти все компании, в которых я работала, принимали участие в благотворительной деятельности. Как правило, она осуществлялась через некоммерческую организацию, занимающуюся целевой группой благополучателей.

Оксана Молдованова: «Национальный Фонд Защиты Здоровья Женщин» создан для того, чтобы помочь  женщинам, попавшим в беду вернуться к активной жизни после онкологического заболевания. Для этого мы открываем  в Москве  Центр реабилитации для женщин с онкологическими заболеваниями. Здесь женщины смогут бесплатно получить помощь  специалистов. У государства средств на это нет. И не будет в ближайшие лет тридцать. Одновременно с этим, мы стремимся обратить внимание на первопричины этих заболеваний  и то, как им противостоять.

Павел Олиянчук:   Деятельность «Эльдорадо» сфокусирована на детях из социально незащищенных групп общества и осуществляется по адресному принципу, что гарантирует эффективность каждой инициативы для наших подопечных.

С 2009 г. «Эльдорадо» развивает программы помощи детям, которые находятся в сложной жизненной ситуации или борются с тяжелыми болезнями. Компания поддерживает детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей и детей из неблагополучных и малообеспеченных семей. «Эльдорадо» также помогает детям, лечение которых требует продолжительного времени и финансовых затрат.

В компании действует организация «Волонтёры «Эльдорадо», в которую входят не только сотрудники компании, но и их родственники и друзья, которые разделяют принципы волонтерской помощи. Проекты волонтёров финансируются за счет пожертвований участников.

Кроме того, «Эльдорадо» реализует крупные проекты в инициативном порядке, которые также подчинены принципам адресной помощи. В прошлом году в рамках специальной программы «Технику – в каждый новый дом» «Эльдорадо» предоставило комплекты техники жителям удаленных деревень в пяти регионах, пострадавших от летних лесных пожаров. Помимо оплаты самой техники, компания взяла на себя расходы по её доставке. Проект был реализован совместно с региональными органами социальной защиты и поселковыми советами.

В октябре 2010 компания приняла участие в благотворительном мероприятии «Солнечный день», которое было посвящено детям, преодолевшим онкологические заболевания. Организаторами мероприятия являются Фонд социально-культурных инициатив, НИИ детской онкологии и гематологии ГУ РОНЦ им. Н.Н. Блохина РАМН и другие. Участие «Эльдорадо» в детском благотворительном мероприятии было отмечено благодарственным письмом Президента Фонда социально-культурных инициатив С.В.Медведевой.

Инна Прохорова: Сначала, до учреждения Корпоративного благотворительного фонда «Катрен»,  мы выступали спонсорами. Но очень быстро пришло понимание, что эффективная помощь должна осуществляться системно. Мы разработали проекты, по которым работаем уже не первый год, совершенствуем их, оптимизируем. Мы считаем себя специалистами в сфере корпоративной благотворительности, представляем, какой должна быть помощь, мы также считаем, что прозрачность и открытость  возможна только при хорошо организованном подходе (взяли от бизнеса лучшее – порядок).

Тамара Райлян: Компания «М.Видео» является лидером среди розничных сетей по продаже электроники и бытовой техники в России. Динамичное развитие компании создало условия для организации и совершенствования благотворительной деятельности. В своем движении мы прошли несколько этапов и опробовали разные формы оказания благотворительной помощи. Располагая определенным опытом, можно сказать, что на данный момент, корпоративный фонд «Наша инициатива» для нас является основной и оптимальной формой деятельности в социальной сфере.

Яков Рогалин: У меня есть существенная фора перед другими экспертами, поскольку я одновременно являюсь и руководителем именно такого независимого благотворительного фонда «Доброта» www.dobrota.donetsk.ua , к тому же, активно и целенаправленно изучающего в течение 12 лет эту тему в теории и практике, в Украине, ближнем и дальнем зарубежье. Дослужился даже до члена Правления Украинского Форума Благотворителей. В то же время я учредитель  нескольких коммерческих структур в диапазоне между малым и полусредним калибром (по донецким меркам). Эти контролируемые мной фирмы, как правило, реализуют свои филантропические устремления через независимые благотворительные фонды/организации и чаще всего, не скрою, именно через упомянутый руководимый мной благотворительный фонд.

Сергей Рыбин: Со дня своего основания и на протяжении 18-летней истории своего развития АКБ «МБРР» занимается благотворительной деятельностью, которая является неотъемлемой частью его основной банковской деятельности. Банк осознает свой долг перед обществом  и заинтересован в его социальной стабильности. Поэтому, внося вклад в экономическую, экологическую и социальную деятельность, банк обеспечивает не только свое устойчивое развитие, но и регионов своего присутствия и общества в целом. Благотворительную помощь мы оказываем адресно самостоятельно или осуществляем ее посредством благотворительных фондов. Так, последние несколько лет АКБ «МБРР» сотрудничает с Благотворительным фондом «Система» и НП «Союз благотворительных организаций России».

Елена Серегина: В Группе МТС хорошо развита система благотворительной помощи. Во-первых, мы активно работаем с благотворительным фондом «Система», который поддерживает проекты, связанные с образованием, здоровьем, развитием детей, культурным наследием страны, спортом. Во-вторых, мы проводим собственные благотворительные мероприятия и вовлекаем в эти проекты сотрудников. Например, ежегодно у нас проходят благотворительные акции для детских домов, и мы обязательно приглашаем  к участию в них своих коллег, которые могут делать для детей игрушки своими руками, ездить в детские дома или просто перечислять деньги в пользу таких учреждений. Наконец, сотрудники компании «самоорганизуются», то есть сами находят тех, кому нужна помощь, и предлагают своим же коллегам какие-то программы. Для таких проектов на внутреннем форуме МТС есть специальный раздел.

Юрий Хуштов: Да, наша компания занимается благотворительностью, в основном, предоставлением бесплатных услуг адресатам помощи.

Почему Вы предпочитаете именно эту форму?

Мария Бершачевская: За время проведения благотворительных проектов сложился определенный круг партнеров (это и фонды и добровольцы), которым мы доверяем, и цели и проекты которых соответствуют нашим.

Татьяна Бурмистрова: В нашей стране, как известно, благотворительность и меценатство имели глубокие исторические корни в царской России, которые впоследствии, на протяжении 80-лет не были востребованы в советской государстве. В современной России эти традиции стали возрождаться, а поскольку были более известными и понятными, то такая деятельность получила большее распространение, чем другое, набирающее сегодня силу в России движение – КСО. Мною не случайно  объединены эти два понятия, поскольку цели их очень схожи, целевая аудитория – тоже. Отличия состоят в том, что в современной России благотворителями первоначально выступали частные лица и лишь позднее, эта деятельность трансформировалась в социальную ответственность бизнеса – категорию весьма емкую, более широкую, чем благотворительность, включающую и ответственную деловую практику, и развитие персонала, и взаимодействия с местным сообществом, и устойчивое развитие корпорации и региона на территориях присутствия. Заметим, что и сегодня многими руководителями КСО отождествляется с благотворительностью. Исключение составляют те компании и корпорации, которые имеют среди своих собственников бизнеса зарубежных участников, для которых социальные инвестиции уже давно стали неотъемлемой частью бизнеса.

Александр Гордиенко: Я все же предпочитаю второй вариант аутсорсинга под условным названием «сторонняя фирма по реализации благотворительной политики компании», при котором фонд создается изначально как независимая профессиональная сервисная организация с целью разработки и поддержки благотворительной политики компаний, так как считаю вариант создания «дочерней фирмы» переходным этапом, который необходим в условиях, когда на рынке нет профессиональных игроков.

Галина Григорьева:  Для нас не стоял вопрос, заниматься благотворительностью через фонд или в какой-то другой форме. Мы работаем как предприятия Алкоа по всему миру, т.е. через Фонд Алкоа. И это очень хорошо. Я вижу большие преимущества в такой организационной форме. Корпоративный фонд предназначен исключительно для ведения благотворительной работы, а значит владеет умением работать в этой области как профессией. Активы, которыми располагает фонд, могут быть использованы также только на благотворительность, а значит предприятия смогут помогать сообществам даже в сложных экономических условиях, которые не позволили бы сделать это из их собственных средств.

Елена Журавлева: Авиакомпания «Трансаэро» придерживается того подхода, при котором реализуемые ею благотворительные программы обязательно должны быть связаны с основным бизнесом компании. Это не только укрепляет деловую репутацию авиакомпании, но и создает предпосылки для дальнейшего устойчивого развития.

Яна Гуськова: Независимые благотворительные фонды/некоммерческие организации являются экспертами в области благотворительности, и мы полагаемся на их экспертное мнение в этом вопросе. Тогда как, Kraft Foods – это большой бизнес и наша задача производить качественные продукты питания.

Валентина Егорова: Вуз (преподаватели, студенты – участники акций) получает гарантии в том, что оказанная помощь дойдет до непосредственного адресата.

Леонид Игнат: Мы придерживаемся комплексного и адресного подхода, важную роль в котором играют эффективные внутренние коммуникации. Альфа-банк – крупнейший частный банк в России, штат компании – свыше 14 000 сотрудников по всей стране, поэтому для нас эффективное взаимодействие внутри компании важно вдвойне. В компании существует отдел благотворительности, куда каждый может обратиться со своим предложением. В задачи отдела входит информирование сотрудников о готовящихся акциях, генерирование и реализация благотворительных проектов, контроль волонтерских программ. Кроме того, сотрудники отдела несколько раз в год лично выезжают в подмосковные подшефные детские дома и развозят собранные силами всего банка вещи. Таким образом, мы проводим своего рода мониторинг, выявляем, кому именно и какая нужна помощь. Например, в детский дом, где живут дети с ограниченными возможностями, мы не повезем мягкие игрушки и учебники по математике, но повезем ткани, нитки, бисер и все, что нужно для их творческой реализации. Эту информацию сотрудники благотворительно отдела доводят до сведения каждого человека в банке.

Повторюсь, что в рамках поддержки волонтерских инициатив мы ежегодно проводим конкурс на лучший благотворительный проект среди сотрудников. Например, победителями конкурса волонтерских инициатив ко Дню защиты детей в прошлом году стали проекты: погашение всех задолженностей по оплате коммунальных услуг для приюта “Покров” в Ленинским районом Московской области, строительство бани для “Угоднического дома милосердия” в Ярославской области и срочный ремонт здания от последствий урагана для школы-интерната в Торжокском районе Тверской области.

Александр Козлинский: Это проверенная форма, которая зарекомендовала себя сначала на мировом, потом и российском рынке. У корпорации есть не только возможность видеть результаты какого-либо проекта, а заранее просчитать какую социальную помощь окажет компания местному сообществу. Нужна ли данная помощь на конкретной территории, сможет ли корпорация помогать в дальнейшей реализации проекта, т.к. разовая помощь не всегда бывает эффективна.

Георгий Крюков: Создание корпоративного фонда позволяет лучше планировать работу по данному направлению, выделять приоритеты, структурировать оказание помощи, эффективнее осуществлять контроль за расходованием средств, привлекать дополнительные средства, быть ближе к получателям помощи.

Юлия Мартынова: Деятельность через корпоративный БФ обеспечивает контроль на всех уровнях, долгосрочность и системность благотворительных программ. Деятельность таких фондов максимально прозрачна и подответна, кроме того высока управляемость оперативной деятельностью. Немаловажное преимущество – это профессионализм штатных сотрудников фонда, уверенность в качестве их работы в отличие от фондов-партнеров, через которые бизнес-структура может осуществлять благотворительную деятельность. Корпоративный БФ действует в соответствии с миссией компании и ее видением, так как программы фонда отвечают стратегическим задачам компании.

Лидия Мокрова: Эта форма позволяет направить помощь именно тем, в ком Ваша организация заинтересована. Это может быть связано с миссией компании, ее торговой маркой, географической, национальной особенностью, личными мотивами владельцев, топ-менеджеров. Благотворительность может планово осуществляться в рекламных целях. Тогда выбирается яркий, репутационный проект. В этом случае проект должен больше всего нравиться клиентам.

Инна Прохорова: Учредителем фонда является ЗАО НПК «Катрен» – международный фармацевтический холдинг, т.е. средства на благотворительность выделяются учредителем. В фонде задействованы сотрудники ЗАО. Деятельность фонда осуществляется по сети ЗАО, во всех филиалах компании. Т.е. используются максимально свои ресурсы, отработанные схемы, что позволяет нам сократить затраты.

Яков Рогалин: Руководителям коммерческих структур это позволяет использовать все выгоды аутсорсинга: делегировать администрирование проекта большим профессионалам в благотворительности, включая информационно-рекламное и PR-сопровождение. Нередко к тому же, удается избежать участи знакомого с советских времен «шефства». Впрочем, за непосредственным донорам всегда остается возможность для реального контроля (способность решительным образом вмешаться).

Сергей Рыбин: Такую форму оказания благотворительной помощи банк предпочитает по той причине, что осуществляя ее самостоятельно, он может оперативно помочь особо нуждающемуся в ней, тому, кому помощь необходима сейчас, в данный конкретный момент. Здесь очень важно вовремя откликнуться на просьбу, иначе  потом будет поздно и помощь будет не нужна. Имеется в виду, например, необходимость проведения жизненно важной операции, без которой человек может погибнуть. В то же время, сотрудничая с благотворительными фондами, мы совместно реализуем долгосрочные проекты «Хрустальные дети» и «Миллиард мелочью». Такое сотрудничество позволяет банку принимать участие в долгосрочных проектах во многих регионах России, планировать свою корпоративную социальную деятельность и привлекать к реализации проектов всю филиальную сеть АКБ «МБРР», которая охватывает 49 городов России.

Елена Серегина: В МТС существует политика благотворительности. Направления работы фонда «Система» полностью ей соответствуют – это помощь детям и поддержка образования. Что касается развития волонтерства, то, я считаю, это очень важно не только для того, чтобы помогать кому-то, но и для того, чтобы объединять наших сотрудников, сплачивать их вокруг какого-то общего дела, вовлекать в проекты компании, помогать им дарить добро.

Юрий Хуштов: Мы предпочитаем взаимодействие с адресатами помощи напрямую, без каких либо посредников.

Если в Вашей компании есть корпоративный фонд – расскажите коротко о нём: направлениях работы, стратегии, приоритетах, принятии решений.

Мария Бершачевская: В Компании Пепеляев Групп существует «Фонд помощи детям».  Сотрудники компании информируют о различных благотворительных проектах и инициативах и фонд доносит информацию до всех сотрудников компании. По возможности сотрудники принимают участие в любой инициативе. Большинство проектов посвящены помощи больным детям и детям, оставшимся без попечения родителей. Проходят также акции по сбору средств на операции для детей. Компания оказывает помощь в закупке необходимых канцелярских товаров и наборов для творчества. Производиться закупка необходимой одежды для детей и специального питания, необходимого в послеоперационный либо реабилитационный период.

Галина Григорьева: Фонд Алкоа и предприятия компании работают в следующих областях:

• устойчивая окружающая среда;
• подготовка трудовых резервов и лидеров будущего;
• доровье и безопасность в сообществе;
• потенциал и качество сообщества.

Принимая решение об инвестициях, фонд Алкоа рассматривает проекты и некоммерческие организации, отвечающие следующим характеристикам:

• Проекты, способные дать измеряемые и долгосрочные результаты.
• Проекты, которые могут эффективно осуществляться и в последствии продолжаться без нашей финансовой поддержки.
• Проекты, которые могут быть воспроизведены другими организациями, желающими получить подобные результаты.
• Проекты, которые стремятся вовлечь различные группы населения, в том числе недостаточно представленные.

Яна Гуськова: Корпоративный благотворительный фонд есть на глобальной уровне: Kraft Foods Foundation. Фонд рассматривает заявки от различных некоммерческий организаций и принимает решения в соответствии с корпоративной политикой компании.

Леонид Игнат: Корпоративного фонда в Альфа-банке нет.

Александр Козлинский: Фонд Intel Foundation был основан в 1989 г. как благотворительная организация, ориентирующаяся на поддержку программ содействия образованию и улучшению уровня жизни людей в разных странах мира. Ежегодно Intel Foundation направляет миллионы долларов по всему миру на оказание помощи людям, пострадавшим от стихийных бедствий, выделяет гранты на образовательные инициативы, экологические программы, научные конференции и конкурсы и т.д. Кроме того, сотрудники корпорации могут обратиться в Intel Foundation с собственным проектом и обменять часы волонтерства на настоящие деньги, которые будут направлены на реализацию их собственного социально-ориентированного проекта.

Предоставляя финансовую помощь для региональных и национальных проектов, фонд поддерживает внедрение инноваций в школах, защиту прав женщин, молодёжные инициативы, а также даёт возможность сотрудникам Intel внести свой вклад в развитие местного сообщества в качестве добровольцев. Целями фонда являются рост интереса к естественным наукам, а также содействие профессиональному росту различных групп населения во всём мире.

Георгий Крюков: Цель работы фонда – повышение качества жизни детей с ограниченными возможностями здоровья, их максимально возможная реабилитация и интеграция в общество. Большая часть проектов реализуется на территории Московской области.

Основные направления деятельности Фонда:

1. Помощь в лечении и реабилитации тяжелобольному ребенку и его семье. Социальная поддержка и интеграция.
2. Институциональное развитие учреждений коррекционного образования (ремонт и оснащение интернатов, обучение и социальная поддержка персонала, внедрение инноваций в педагогический процесс, формирование социальной политики в сфере образования детей с ограниченными возможностями здоровья).
3. Изменение отношения общества к детям с ограниченными возможностями здоровья и системе коррекционного образования в целом.

Мы не только помогаем детям с ограниченными возможностями здоровья улучшить состояние здоровья, но также стараемся создать необходимые условия для их личностного роста и самореализации. Работая с общественным мнением, мы формируем поддерживающую среду для жизни детей-инвалидов.

Высшим органом управления является Совет фонда, который утверждает годовые программы и принимает отчеты.

Юлия Мартынова: БФ «ЛУКОЙЛ» образован в 1993 г. Филиалы фонда осуществляют свою деятельность в Перми и Баку. Благополучателями фонда являются образовательные и медицинские учреждения, музеи, театры, творческие и спортивные коллективы, традиционные религиозные конфессии. Приоритетными направлениями деятельности являются поддержка детских домов и интернатов; сохранение культурного и духовного наследия; помощь учреждениям образования, медицины, науки; развитие детского и юношеского спорта. На протяжении почти 18 лет БФ «ЛУКОЙЛ» и дочерние общества компании шефствуют над целым рядом детских домов в Западной Сибири, Республике Коми, Волгоградской, Астраханской, Ленинградской, Кировской, Вологодской, Нижегородской, Саратовской, Калининградской областях, Пермском крае и других регионах. Решения фонда принимаются коллегиально по итогам рассмотрения обращений Советом по координации благотворительной и спонсорской деятельности ОАО «ЛУКОЙЛ». Решения принимаются в соответствии со стратегическими задачами развития компании, нормами, закрепленным в Социальном кодексе ОАО «ЛУКОЙЛ», регулирующем политику компании в сфере благотворительности.

Инна Прохорова: Корпоративный благотворительный фонд «Катрен» (зарегистрирован в 2003 г.) – отдельное юридическое лицо в холдинге «Катрен». Была выбрана группа самых незащищенных и уязвимых граждан – детей, проживающих в детских интернатных учреждениях России. В 90-х годах, по причине трудной экономической ситуации в стране, детям из детских домов оказывалась помощь медикаментами, средствами гигиены. Мы реагировали на проблему. В дальнейшем, мы взяли инициативу в свои руки, изучили ситуацию, научились отличать «помощь детскому дому» от «помощи детям из детских домов», выбрали второе как перспективное и зарегистрировали фонд. В его деятельности четко обозначились основные направления: Здоровье, Образование, Семья. Мы передаем детям профилактические средства, лекарства и средства гигиены (в течение одного года мы оказываем помощь детям почти из 400 российских детских домов). По проекту «Хочу учиться» в четырех российских регионах дети, у которых есть интерес к обучению, стремление учиться в вузе, получают стипендию как премию за хорошую учебу. Для детей приобретаются учебные пособия. Оказывается поддержка студентам вузов.

С 2006 г. мы издаем журнал «Дети дома» (ранее он назывался «Все наши дети» и выходил ограниченным тиражом). С 2010 г. журнал стал всероссийским, его тираж 100 тыс экземпляров. Мы хотим помочь детям найти родителей, и, что более важно –влиять на общественное мнение. Мы хотим, чтобы общество нормально, без негативной оценки, воспринимало такие семьи. Об этом читатели узнают из нашего журнала. Он распространяется бесплатно, в основном, через наших партнеров – аптечные сети, во всех 7 федеральных округах.

Тамара Райлян: Корпоративный фонд «Наша инициатива» является основной и оптимальной формой деятельности в социальной сфере. Он выполняет функцию экономического механизма в благотворительной деятельности компании. В фонде аккумулируются финансовые средства, предназначенные для благотворительных вложений, разрабатываются проекты, отлажен механизм движения благотворительных потоков. В состав учредительного совета фонда входят сотрудники компании.

Всего фондом разработано 16 благотворительных программ. Все программы носят долгосрочный общероссийский характер. Значительная часть благотворительных программ направлена на поддержку детей-сирот и детей, попавших в трудную жизненную ситуацию.

Основные благотворительные вложения компании направляются в региональные дома ребенка, детские дома и школы-интернаты, кадетские корпуса и военные училища министерства обороны. Более 90 городов и населенных пунктов охвачено благотворительными акциями и проектами.

Для достижения определенных целей, по реализации благотворительных программ компании, фонд привлекает к сотрудничеству независимые, некоммерческие организации. Как правило, это связано с доставкой и передачей нашего благотворительного товара в отдельные регионы РФ или с проведением городских и районных праздничных мероприятий, связанных с передвижением большого количества детей.

Яков Рогалин: Не все мои коммерческие структуры являются соучредителями благотворительного фонда «Доброта», но все директора самостоятельны в принятии решений: где, когда, через кого, а, главное, как и для чего оказывать благотворительность. «Доброта» позиционирует себя как фонд территориально сообщества (донецкой громады) и поэтому нацелен на полное удовлетворение донора-благотворителя, стремясь оставить у него «послевкусие желания повторить/продолжить социальное партнерство». Благотворительный фонд выступает в качестве полезного консультанта в разработке или доработке социального проекта, а также его исполнителя.

Сергей Рыбин: АКБ «МБРР» входит в состав корпорации АФК «Система». Для реализации социально значимых проектов в конце 2003 г. АФК «Система» создала одноименный Благотворительный фонд, который поддерживает новые масштабные начинания, осуществляя социальные инвестиции в сфере науки, культуры и образования. Главная задача фонда – достижение максимальной эффективности социальных и благотворительных инвестиций. Фонд разрабатывает стратегию социального инвестирования корпорации, координирует и планирует социальные проекты, реализует крупномасштабные общекорпоративные программы.

БФ «Система» выбирает для поддержки проекты, имеющие уникальный, новаторский характер, зачастую действующие в сферах, ранее не попадавших в поле зрения спонсоров и благотворителей.

Основное внимание сфокусировано на поддержке проектов в четырех основных областях наука и образование, сохранение и развитие культурного наследия России, спорт и социальное развитие.

Ежегодный объем социальных инвестиций – порядка 2 млрд рублей.

Елена Серегина: Пока что в МТС нет собственного фонда, но мы не исключаем возможности создать его. Мы считаем, что МТС, как одна из крупнейших компаний в стране, должна иметь свой фонд, более того, в этот фонд можно привлекать не только средства компании, но и пожертвования сотрудников. Собственный корпоративный фонд – это инструмент, который позволяет более оперативно принимать решения о том, в какой благотворительной акции следует участвовать компании, более четко отслеживать выполнение основных принципов политики благотворительности.

Если Ваша компания осуществляет благотворительность через другие благотворительные/некоммерческие  организации или «адресно» напрямую – расскажите о Ваших партнёрах или адресатах помощи и чем они Вас привлекли?

Мария Бершачевская: Компания Пепеляев Групп оказывает помощь и участвует в акциях благотворительного проекта Мурзик.ру. Это объединение активных людей помогающих детским домам в глубинке и помогающее в социальной адаптации детей после детского дома. Добровольцы помогают определиться с ПТУ или техникумом, предоставляют общежитие на время, учат сирот самостоятельному проживанию. Часть сотрудников активно участвуют в помощи детям проходящим реабилитацию в Противотуберкулезном санатории в Балашихе. На постоянной основе помогаем и поддерживаем детей сирот, которые проходят лечение в РДКБ. Активно участвуем в акциях фонда «Подари жизнь». Все организации, с которыми мы сотрудничаем, давно оказывают помощь нуждающимся детям и зарекомендовали себя как добросовестные и надежные. После проведения акции фонды присылают информацию о расходовании средств и дальнейшей судьбе детей.

Александр Гордиенко: Целью нашей деятельности как фонда является не перераспределение материальных ресурсов, а разработка программ и проектов по социализации воспитанников детских домов и школ-интернатов и аккумулирование финансовых средств именно для обеспечения реализации этих программ и проектов.

Галина Григорьева: Все программы фонда Алкоа осуществляются через партнерства с некоммерческими организациями. Они администрируют программы Фонда Алкоа.

Яна Гуськова: “Крафт Фудс Рус” не оказывает адресной поддержки согласно корпоративным стандартам. Все выплаты осуществляются через некоммерческие организации. Мы тесно сотрудничаем с несколькими благотворительными фондами – CAF (основной партнер по программам “Будь здоров” и “Donate Now” – сбор пожертвований сотрудников онлайн); Cloudwatcher (предоставление продукции в Банк взаимопомощи, тренинги по корпоративному волонтерству), «Дети Марии», «Добрые друзья» и др.

Валентина Егорова: Адресатами помощи института являются детские учреждения с социально незащищенным (уязвимым) контингентом. Эти учреждения привлекли, с одной стороны, тем, что в большей степени, на наш взгляд, нуждаются в поддержке, внимании, неформальном общении, а с другой – преподаватели и студенты проявляют искренне желание помочь детям – инвалидам, сиротам, больным.

Елена Журавлева: Свои благотворительные программы компания реализует совместно с крупнейшими благотворительными организациями. По каждому из направлений социальных инвестиций компания выбрала партнеров, среди которых: благотворительные фонды «Настенька», «Счастливый мир», АНО «Дети», организация инвалидов «Перспектива» и др.  Также «Трансаэро» реализует отдельные благотворительные проекты с другими некоммерческими организациями.  В 2011 г. при реализации благотворительных программ авиакомпания «Трансаэро» делает упор на сотрудничество и  развитие региональных некоммерческих организаций.

Александр Козлинский: В России корпорация Intel взаимодействует благотворительными организациями. Одной из них является НРБООИ «Забота», на базе которой расположен первый и единственный в России Центр детского компьютерного творчества Intel (Intel Computer Clubhouse), включенный в мировую сеть компьютерных клубов. Центр решает проблемы информационной грамотности подростков из социально-незащищенных слоев населения. Кроме компьютерного клуба, НРБООИ “Забота” реализует программы по следующим направлениям:

• поддержка и реализация программ, направленных на оказание помощи, социальную реабилитацию граждан, испытывающих затруднения в реализации своих прав и интересов;
• содействие профессиональному становлению, трудоустройству инвалидов, подростков, а также граждан, особо нуждающихся в социальной защите;
• развитие направлений, способствующих психологической стабильности, просвещению, духовному и культурному развитию личности;
• развитие творческих способностей детей и молодежи, поддержка молодежных инициатив.

Анастасия Максимова: Очень сложно, не являясь профессиональной благотворительной организацией, эффективно оказывать помощь частным лицам.

Ежемесячно к нам поступает множество писем от частных лиц с просьбами о финансовой помощи. Некоторые из них являются мошенническими, но большинство – действительно драматичные истории людей, находящихся на грани отчаяния. У банка, к сожалению, нет возможности ни помочь всем, ни выбрать тех, кто нуждается «сильнее». К тому же, в подобных случаях очень сложно проконтролировать расходование средств, а такой контроль необходим. Разбираться с этим – дело профессионалов в благотворительности, поэтому запросы частных лиц мы стараемся передавать в партнерские фонды.

В случае сотрудничества с крупными и известными фондам финансирование должно быть исключительно целевым. Претворяют в жизнь благотворительные программы сторонники и волонтеры благотворительного фонда «Наша инициатива», в основном это сотрудники компании. Разветвленная сеть структуры компании дает нам возможность самостоятельно в регионах реализовывать свои программы и проекты. У нас существует большой волонтерский потенциал для реализации в жизнь благотворительных программ и акций своими силами. Компания насчитывает более 13 тысяч сотрудников Их деятельность носит разноплановый характер, это: содействие корпоративному благотворительному фонду по доставке и передаче материальных ценностей в дома ребенка, детские дома и школы-интернаты; проведение новогодних праздников в детских сиротских учреждениях; участие в организации конкурса творческих работ воспитанников детских учреждений; встречи с ветеранами ВОВ; участие в проектах направленных на охрану окружающей природной среды и защиту животных, организация волонтерской экспедиции на берега Байкала с экологической миссией… Нам не всё равно!

Инна Прохорова: В основном, наши партнеры – это бизнес партнеры компании: фармацевтические производители и аптечные сети. Кроме того, мы тесно взаимодействуем с федеральными органами власти.

Яков Рогалин: На сегодня мои фирмы являются не только не единственными (у ДГБФ «Доброта» более 700 постоянных бизнес-партнеров), но даже не главными  по частоте, объему и др. критериям эффективности социального  партнерства. «Доброта» постоянно отслеживает (анкетирование, соцопросы и т.п.), в чем  сильные и слабые стороны предлагаемых услуг/проектов. Приверженцы фонда  называли такие отличия:

•  мы не чувствуем себя «дойной коровой» или т.п. добычей общественников;
•  вы не навязываете своих приоритетов, способов решения проблем, а напротив, стремитесь соответствовать нашим.

Елена Серегина: В своих начинаниях мы следуем политике благотворительности МТС, которая предполагает помощь детям, развитие образования, а также участие в тех проектах, которые напрямую связаны с основной деятельностью МТС – оказанием телекоммуникационных услуг – мобильной и фиксированной связи, доступа в Интернет, телевидения. Примером здесь может быть наше сотрудничество с доктором Леонидом Рошалем. Наша компания обеспечила мобильной связью врачей Института неотложной детской хирургии и травматологии, которые в январе 2011 г. оказывали хирургическую помощь детям, пострадавшим во время военных действий в секторе Газа. Другой пример – помощь некоммерческой организации РОСТ, которая осуществляет социальную адаптацию выпускников детских домов через Интернет. Таких примеров много, как на федеральном, так и на региональном уровнях.

Юрий Хуштов: Наши адресаты помощи – это, как правило, начинающие предприниматели, которые имеют интересные идеи, но не имеют средств на их реализацию.

Юлия Юдина: Некоммерческие организации, специализирующиеся на той или иной теме, имеют экспертизу в выбранной области, то есть хорошо разбираются в потребностях целевых групп, обладают знаниями о наиболее эффективных технологиях оказания помощи этим целевым группам, что делает их важными профессиональными партнерами при реализации корпоративных благотворительных программ и проектов. Сотрудничество с профессиональными НКО позволяет сделать корпоративную благотворительность более осознанной и результативной.

Приведите примеры зарубежных или российских корпоративных фондов,  работа которых Вам нравится и почему?

Александр Гордиенко: Фонд Альфреда Нобеля. Чем привлекает? До сих пор работает.

Елена Журавлева: Интересными практиками в области корпоративной  благотворительности, на которые следует обратить внимание,  являются: Благотворительный фонд оказания гуманитарной помощи нуждающимся детям авиакомпании Emirates «The Emirates Airline Foundation», организация «Help Alliance», созданная сотрудниками авиакомпании Lufthansa, а также всемирно известные фонды, оказавшие наибольшее влияние на корпоративную благотворительность Ford Motor Company Fund, Intel Foundation, Avon Foundation, Pfizer Foundation и др. Среди российских корпоративных фондов нельзя не отметить Благотворительный фонд «Ренова», детский фонд «Виктория» и др.

Александр Козлинский: Если оценить развитие зарубежных компаний, то можно сделать вывод о том, что у них достаточно сильно развита корпоративная социальная ответственность. В России еще не сформировалась ответственность бизнеса перед обществом на достаточно высоком уровне и в массовом порядке. Но все же постепенно понятие благотворительности становится привычным в современной России, частично за счет иностранных организаций, которые перенесли производство или офисы продаж на территорию нашего государства, частично за счет дальновидности и грамотности менеджеров отечественных компаний. Зарубежные компании привыкли развивать местное сообщество там, где расположены офисы их разработок или продаж. В России к этому пришли еще не все, а лишь небольшая часть компаний. Но стоит отметить, что существует тенденция роста социальной ответственности на российском рынке. Также существует тенденция перехода от единовременных пожертвований и бездумной раздачи денежных средств к планированию социально значимых проектов и оценке их эффективности.

Что касается независимых благотворительных фондов, то мы видим, что крупной международной корпорации удобно иметь собственный фонд. Intel Foundation не нуждается в сторонней финансовой помощи и может самостоятельно осуществлять благотворительные проекты. Intel Foundation – это не единственный корпоративный благотворительный фонд, у большинства крупных международных компаний есть подобные фонды. Что касается России, то в нашей стране благотворительность осуществляется в основном через благотворительные организации и другие НКО. Благотворители еще не готовы к созданию собственных благотворительных фондов, так как это очень «дорогое удовольствие». Это не означает, что у нас совсем нет таких фондов, они есть, просто их очень мало. При использовании НКО компании также освобождаются от функций организаторов благотворительного мероприятия, они выступают только в качестве благотворителя и осуществляют контроль результатов мероприятия.

Оксана Молдованова: В силу того, что я имела честь на протяжении 7 лет руководить  корпоративной благотворительной программой Avon «Вместе против рака груди»  в России, хорошо знаю  деятельность Avon Foundation.  Деятельность этого фонда, действующего при штаб-квартире корпорации Avon в Нью-Йорке, вызывает у меня профессиональное восхищение. Фонд финансирует профилактические, медицинские и научные программы не только в США, но и привлекает молодых ученых со всего мира для исследований проблемы рака. Именно пример Avon Foundation вдохновил меня на создание «Национального Фонда Защиты Здоровья Женщин», на базе которого будет открыт первый в России Центр реабилитации для женщин с онкологическими заболеваниями.

Инна Прохорова: Интересна работа фонда «Виктория» и фонда банка «Уралсиб» (первый, возможно, не корпоративный, учредитель один), поскольку у нас одни адресаты помощи.  Интересно их видение и то, каким образом они реализуют проекты. У нас разные пути, интересно, как ситуацию видят они.

Яков Рогалин: В Украине есть немного таких удачных примеров (это даже является проблемой в определении победителей  Всеукраинского конкурса «Благотворитель года» в номинации «Корпоративный фонд» и «Банки и финучреждения»), например,  МБФ «КРОНА» (http://www.krona.niko.ua ).

Елена Серегина: Думаю, что сейчас пришло время создания корпоративных фондов. Дело в том, что тенденция последних лет – соответствие благотворительной политики крупных компаний основному бизнесу. И в случае создания собственного корпоративного фонда компания может более активно контролировать направление средств благотворителя, более точечно осуществлять пожертвования, следовать политике благотворительности. Однако создание своего фонда – довольно непростое дело, и многие корпорации продолжат свое сотрудничество с независимыми фондами.

Юрий Хуштов: Корпоративный благотворительный фонд «РЕНОВА» – нацелен, в основном, на поддержку инновационных проектов в приоритетных сферах экономики России.

Юлия Юдина: Вызывает уважение работа Citi Foundation, поскольку этот корпоративный фонд действует в соответствии с глубоко продуманной стратегией, придерживается выбранных направлений деятельности, нацелен на достижение долгосрочного социального эффекта.

Приведите примеры зарубежных или российских независимы благотворительных фондов,  работа которых Вам нравится и почему?

Мария Бершачевская: Мы сотрудничаем с проектом Мурзик.ру их деятельность вызывает искреннее уважение, так как помощь идет по тем направлениям где не помогают другие организации или государство.

Александр Гордиенко: На мой взгляд, будет преобладать тенденция аутсорсинга благотворительной политики компаний в независимые благотворительные фонды, так как форма «дочернего» корпоративного благотворительного фонда с моей точки зрения создается в связи с тем, что на рынке не хватает профессиональных управляющих корпоративной благотворительной политикой из числа независимых фондов, поэтому приходится создавать «дочерний» фонд, который будет выступать гарантом профессионального подхода и четкого понимания интересов компании.

Георгий Крюков: Фонд «Подари жизнь», эффективно привлекающий средства и столь же эффективно их расходующий на помощь онкобольным детям.

Юлия Мартынова: Например, деятельность БФ «Линия жизни». Их программы отличаются нестандартностью, креативностью. Они всегда интересны не только с точки зрения формата, но и с точки зрения мотивирующего начала. Интересные программы, как правило, создают особые мотивации у людей, побуждающие их принять участие в благотворительных акциях. Кроме того, программы этого фонда пропагандируют идеи благотворительности. Они демонстрируют доступность участия в благотворительных акциях всех категорий людей, показывают, что благотворительность под силу не только очень обеспеченным людям. В этой связи я считаю, что один из лучших проектов фонда – это «Чья-то жизнь уже не мелочь».

Лидия Мокрова: Примерами эффективных благотворительных организация в Великобритании считаю Cancer Research. Они собирают и направляют средства на поддержку исследований методов борьбы с онкологическими заболеваниями и оказывают помощь больным на реабилитации. У них есть сеть своих магазинов, куда люди сдают вещи на продажу, а выручка используется целевым образом. В России эффективными фондами считаю Таганский детский фонд, занимающийся поддержкой детей в неполных семьях, профилактикой социального сиротства и Downside up, поддерживающий семьи с детьми с синдромом дауна. Эффективными эти организации считаю т.к. они прозрачны информационно, я сама принимала участие в их деятельности и знаю мнение благополучателей.

Оксана Молдованова: Американское Антираковое Общество (American Cancer Society) – один из старейших и самых влиятельных благотворительных фонд в США, который поддерживается лично многими состоятельными семьями.  Благодаря деятельности  ACS проблема  рака занимает одно из первых мест в системе приоритетов  здравоохранения США.  Это действительно впечатляет.

Николай Моржин: Action for Russia’s Children. Это надежные партнеры, у фонда простая отчетность, широкий спектр помощи.

Инна Прохорова: Фонд Потанина. Нравится аудитория, которой оказывается помощь, – студенты.  Мотивируют студентов.

Яков Рогалин: Чем лучше узнаю и понимаю благотворительные фонды, тем меньше оснований считать их «независимыми». Перебирая в памяти  украинских фигурантов, я «спотыкаюсь» на их довольно отчетливые (хотя и неявные) собственные корпоративные интересы: религиозные, этнические, отраслевые, региональные etc.  В наибольшей степени таковыми (независимыми, но только не в территориальном вопросе) могли бы быть фонды местных территориальных сообществ (громад). Однако в Украине реально систематически работает таким образом только ДГБФ «Доброта» (это далеко не только мое мнение). А в России есть целое сообщество и в него входят, в т.ч. и действительно достойные (например, ФМС в Тольятти).

Юрий Хуштов: Фонд поддержки малого бизнеса, Российский центр содействия молодежному предпринимательству, Зворыкинский проект – все эти фонды российские, оказывают поддержку молодым предпринимателям.

Юлия Юдина: В России – Даунсайд Ап, Центр лечебной педагогики, Большая перемена. Все эти организации предоставляют качественный социальный сервис, используют уникальные авторские методики работы с детьми, работают в сегменте «небанальной» благотворительности, много сделали и продолжают делать для изменения общественного сознания по отношению к их подопечным.

Как Вы считаете, для компаний тенденции развития благотворительности в мире и в России будут преобладать в пользу корпоративных или независимых благотворительных фондов? Обоснуйте своё мнение.

Ольга Алексеева: Корпоративная благотворительность будет отделяться от частной, причем очень быстро. Это связано с изменениями структуры собственности компаний, растущей конкуренцией на рынке, увеличением сегмента ритейловых компаний на рынке, у которых намного меньше свободных средств для благотворительности, чем у добывающих компаний или, например, металлургических. Помимо этого, крупные российские компании выходят и будут выходить на международные рынки, где смешивать личную и корпоративную благотворительность не принято. Тот же процесс, к слову, происходит во всех странах БРИК.

Что будет преобладать, корпоративная или частная благотворительность, корпоративные или частные фонды – это зависит от того, в какую сторону будет двигаться как экономическое, так и политическое развитие в нашей стране. Исходя из аргументов выше, частная благотворительность будет преобладать. Однако если независимая и особенно крупная частная благотворительность будет “мозолить глаза” власти, которая в свою очередь будет оставаться достаточно авторитарной (какой она сегодня и является), частная благотворительность, особенно частные фонды, серьезно развиваться не будут и частные доноры либо будут давать крохи “на операции”, либо всеми правдами и неправдами прятать свою частную благотворительность за “корпоративным лицом”. Не стоит в таком случае ожидать и появления в России своих Фордов и Соросов с независимой политикой и поддержкой изменения политик или социальной справедливости.

Мария Бершачевская: Надеемся, что будет продолжать развиваться направление корпоративных благотворительных фондов, в России это направление еще не так сильно распространено и развито как в других странах, также российские компании часто не афишируют такую деятельность. Делать добро и помогать должно войти в привычку, надо просто мотивировать и заинтересовать людей такими проектами. Дело в том, что многие не задумываются об этом, а кто-то просто боится или не хочет тратить на это свое личное время.

Татьяна Бурмистрова: Представляется, что частному бизнесу в России еще предстоит пройти путь, который можно сформулировать так: от благотворительности – к корпоративной социальной ответственности – к социальным инвестициям. В конечном счете, наш бизнес будет постепенно двигаться по направлению к устойчивому развитию, к чему уже сегодня нас призывают и обучают эмиссары Глобального договора ООН. Но – это отдаленная перспектива, т.к. сегодня российские компании ни материально, ни психологически не готовы исповедовать эти международные принципы. Они даже не готовы пока отвечать требованиям Социальной хартии бизнеса, принятой в России еще в 2003г. Тому есть множество причин. Пока еще мы находимся  в начале этого пути, о чем свидетельствуют данные о подготовке так называемых нефинансовых отчетов компаний, которых насчитывалось на всю страну около 300 за 2010 г. Это и много (с точки зрения продвинутости и восприятия корпорациями необходимости развивать КСО) и очень мало для всего частного сектора в России, доля которого в общем количестве зарегистрированных предприятий составляет 80%.

В этой цепочке благотворительность является первым шагом на пути к более высоким ступеням формирования гражданского общества, для чего нужно пройти и этап КСО. Нет необходимости подробно развивать суть КСО (об этом подробно излагается на страницах журнала «Бизнес и общество), лишь заметим, что благотворительные акции также являются составной частью КСО, но они уже «встроены» в корпоративную стратегию компании, причем опыт внедрения КСО интересен всем – общественным организациям, самим компаниям, международному сообществу, но, как показывает практика, не государству.

Анна Гаан: Я считаю, что в России все больше будут специализированные и независимые благотворительные фонды, которые сосредоточены на решении конкретной социальной проблемы, коммерческие же компании перестанут в будущем заниматься собственными социальными проектами, откликаясь на поставленные непосредственно обществом задачи, включая в свою социальную ответственность волонтерские и фандрайзинговые акции сотрудников компаний, направленные на помощь все тем же независимым фондам-профессионалам по помощи детям, людям с ограниченными возможностями здоровья или пожилым людям. В синергии бизнеса и некоммерческого сектора я вижу будущее развития корпоративной благотворительности. Хотя, безусловно, корпоративные фонды – это очень удобный инструмент для крупной корпорации по контролю расходуемых средств на благотворительность и облегчению выбора объекта благотворительности.

Александр Гордиенко: На мой взгляд, разделения быть не должно, так как конкретный человек или семья – это тоже своего рода небольшая корпорация, которая нуждается в профессиональном управлении собственной благотворительной политикой (если, конечно, сама личность не является профессиональным благотворителем) и, соответственно, нуждается в профессиональном управляющем.

Галина Григорьева: Я думаю, будут развиваться обе формы, т.к. они не всегда являются альтернативными друг другу, особенно в нашей стране. Корпоративные фонды часто поддерживают программы, которые могут не давать немедленного результата, но будут иметь долгосрочные последствия. Независимые фонды больше нацелены на частные пожертвования, их программы должны вызывать эмоциональный отклик.

Валентина Егорова: На мой взгляд, в России будет проявляться ментальность чувства сопереживания, «общинности» в 2-х формах:

1) корпоративные благотворительные фонды – в крупных компаниях и небольших компания (как наш институт), где активно поддерживается корпоративный дух, формируются и поддерживаются отношения «коллектив – семья»;

2) прямая адресная помощь нуждающимся, оказываемая организованной компаний группой заинтересованных членов коллектива.

Александр Козлинский: Дело в том, что население по-разному воспринимает тех, кто должен заниматься благотворительностью. Это может быть конкретный человек, организация или государство как основоположник социальной политики. Получается, что благотворительность – это либо глубоко личный акт, проявление нравственной зрелости человека, либо организованная помощь, когда ее высшей формой является социальная политика государства.

В нашей компании разделить личную и корпоративную благотворительности фактически невозможно, так как те сотрудники, которые участвуют в корпоративных благотворительных мероприятиях, уже имеют достаточный уровень нравственной зрелости, они несут ее в семью и часто самостоятельно осуществляют помощь детским домам и другим учреждениям, которые в этой помощи нуждаются.

Алексей Костин: Тенденции в мире на этот счет уже давно определились, на мой взгляд. Частная или семейная благотворительность преобладает над корпоративной в соотношении примерно 4:1. Это связано с тем, что в развитых странах отвлечение слишком больших финансовых средств от развития самих компаний считается неправильным и даже вредным – отвлекаются средства от развития компаний, от их инновационного переоснащения, от дополнительной мотивации персонала и даже акционеров. Корпоративная благотворительность нужна и целесообразна, когда она напрямую или косвенно, хотя бы, связана с основным ее бизнесом. К тому же считается, что частная благотворительность более «честная» – заплатил налоги государству и из «собственного кармана» творишь людям и планете «добро». Как нам представляется, это абсолютно правильный подход: корпоративная благотворительность не должна быть слишком обременительной для компаний, а частную благотворительность надо развивать и стимулировать всевозможными способами. В России соотношение частной благотворительности к корпоративной «строго наоборот» – примерно 1:50 (оценка). Объяснений этому достаточно много, но ключевые из них все же, на наш взгляд, политические. Не вдаваясь в дальнейшие подробности, в нашей стране действует неписанное правило: «если ты богат, не высовывайся!». В первую очередь, как нам представляется, это связано с желанием коррумпированного и сросшегося воедино чиновничье-предпринимательского правящего класса закамуфлировать истинные масштабы своих доходов.

Юлия Мартынова: Полагаю, что в России компании в ближайшее время будут создавать корпоративные фонды. Но это относится только к действительно крупным компаниям. Что касается других, то мне кажется, для них более приемлем механизм работы с независимыми фондами, так как, во-первых, это разнообразные подходы, а, следовательно, разнообразные программы, во-вторых, возможности для расширения сфер благотворительной деятельности для участия в наиболее актуальных, злободневных программах, которые найдут отклик в обществе и благоприятно скажутся на имидже компании.

Лидия Мокрова: Считаю, что если корпоративные фонды будут развиваться, то поддерживать благополучателей будут через целевые организации. Иметь дело с большим количеством  физических лиц трудоемко.

Оксана Молдованова: По моим наблюдениям,  подавляющее большинство компаний в нашей стране, как российских, так и международных, еще совсем недавно предпочитало  оказывать благотворительную помощь напрямую. В то время как иностранные коллеги в основном действовали через независимые НКО. Наше желание все делать самостоятельно, было вызвано объективными причинами. Отсутствием опыта и необходимой инфраструктуры в сфере благотворительности в России. Только так можно было обеспечить контроль и быть уверенным, что помощь дойдет до адресата. За исключением нескольких международных фондов, большинство НКО были малоизвестны, непрозрачны и не могли предложить компаниям необходимый уровень администрирования программ. Поэтому еще десять лет назад крупные компании предпочитали работать с филиалами международных фондов или создавать собственные корпоративные фонды.

Сегодня ситуация изменилась. Количество некоммерческих организаций увеличивается. Мы видим все больше самых разных частных благотворительных инициатив. Заметно вырос интерес молодежи к волонтерству. Большую роль в этом играют и  социальные сети. В целом третий сектор стал более профессиональным. Поэтому сегодня необходимость в создании корпоративных фондов, на мой взгляд, отпадает. Кроме того, для компаний экономически целесообразнее сотрудничать с существующими благотворительными фондами и НКО, чем создавать собственные. Будущее – за партнерством с независимыми фондами и НКО.  Как это и происходит во всем мире.

Николай Моржин: Думается, что тенденция будет преобладать в сторону корпоративных фондов, так как крупные корпорации могут не только отчислять проценты бюджета в свой фонд, но и привлекать своих сотрудников к участию в деятельности фонда, в том числе на волонтерской основе. Тем самым формируется высокая устойчивость корпорации, в том числе благодаря объединению сотрудников и повышению их социальной активности путем корпоративного волонтерства, к примеру.

Инна Прохорова: Я думаю, что сохранятся обе тенденции: как корпоративные фонды, так и независимые. В первом случае – благотворительность бизнесменов, во втором – «общественников», которые в большей степени будут заинтересованы в привлечении денежных средств, будут обращаться к тем же корпоративным фондам, а также к государственным.

Яков Рогалин: Будет осуществляться дифференциация благотворительных институций и сегментация рынка корпоративных и частных филантропов. Обоснование лежит в плоскости признания того, что между благотворительной и иной общественно-полезной деятельностью некоммерческих организаций и незапрещенной законом деятельностью корпораций , очевидно, нет существенной разницы. Во всех случаях имеет место удовлетворение реальных потребностей людей и их сообществ. Что касается различий в товарах и услугах, то она, конечно, есть (у продовольственного бизнеса – это еда, а у благотворительного фонда «Доброта» – это участие в добром деле). А вот по поводу большей/меньшей общественной полезности, так здесь еще нужно разобраться и можно поспорить. В любом случае, пока ординарные бизнес-структуры служат людям/обществу успешнее, если судить по продажам (в общественном секторе это называется фандрайзинг).

Сергей Рыбин: Полагаю, в ближайшие годы в мире будет и дальше сохраняться тенденция развития благотворительности посредством общественных независимых фондов. В то же время в России продолжится развитие корпоративных благотворительных фондов. За рубежом уже давно сформирована определенная культура общества в сфере благотворительности. В то время как в России только теперь приходит понимание необходимости оказания реальной помощи ближнему и осознание того, что благотворительность – это элемент культуры общества и его зрелости. В нашей стране больше доверяют корпоративным благотворительным фондам, чем независимым. Это связано с тем, что корпорации, которые создали фонды, не только их финансируют, но и контролируют их работу, расход денежных средств на благотворительные цели.

Елена Серегина: Здесь опять можно вернуться к вопросу соответствия политике благотворительности – корпоративный фонд в разработке своей стратегии следует стратегии развития компании. Личный благотворитель может выбрать одно направление или несколько, вне зависимости от своей сферы деятельности. Вопрос также в отчетности по проектам – в конечном счете, благотворитель – частное лицо (или семья) жертвует свои личные деньги. Компания же должна выступать гарантом благонадежности получателя помощи, отчитываться перед своими акционерами и сотрудниками.

Юрий Хуштов: На мой взгляд, независимым благотворительным фондам достаточно трудно существовать без поддержки государственных структур или без занятий коммерческой деятельностью, корпоративные фонды имеют преимущество – выделяемый на постоянной основе бюджет, за что сама корпорация получает льготы. Поэтому у корпоративных фондов больше шансов для развития.

Юлия Юдина: Будет сохраняться имеющееся соотношение между корпоративными и независимыми благотворительными фондами, поскольку лишь ограниченное количество компаний имеют ресурсы для организации своей благотворительной деятельности через корпоративные благотворительные фонды.

Что нужно для развития благотворительности в России: совершенствование законодательства, введение льгот, изменение общественного мнения в пользу благотворителей, другое – напишите Ваше мнение.

Ольга Алексеева: Для развития благотворительности в России, прежде всего, нужно то, что нужно для любого развития в России: снижение коррупции, уменьшение давления государства и повышение его прозрачности – никакие законы и льготы так не повлияют на развитие благотворительности как общее оздоровление ситуации в стране и повышение доверия к стране со стороны экономически активного населения. Иначе образованные и экономически активные люди из страны просто уедут, а они являются двигателями благотворительности везде в мире.

Второе – это развитие инфраструктуры благотворительности: упрощение и развитие различных видов делания пожертвований – быстро и прозрачно; отчетности благотворительных организаций и проектов – публичной, не государственной, государственная отчетность тут ни при чем; развитие института фандрайзинга.

Мария Бершачевская: Развитию благотворительности в России, к сожалению, в данный момент мешает то, что очень большое количество людей сами живут на грани нищеты. Многодетные и малообеспеченные семьи с трудом справляются со своими бытовыми трудностями, так же как и большое число пенсионеров и инвалидов. К сожалению люди, которые тратят так много сил на то, чтобы обеспечить себя и свою семью не готовы участвовать еще и в помощи не знакомым людям. В других странах социальные программы обеспечения развиты намного лучше и вообще в обществе и каждой конкретной семье детей с самых ранних лет воспитывают в духе помощи тем, кто живет хуже. В Российской психологии и ментальности такого пока нет.

Многие люди с достатком с недоверием относятся к благотворительным организациям и вообще к людям, которые просят о помощи, так как читали или слышали о случаях мошенничества и присвоения денег недобросовестными мошенниками.

Необходима государственная поддержка и контроль  в области благотворительной помощи и поддержке сирот. Необходимо создать благоприятные условия для усыновления и устройства детей в патронатные семьи.

Татьяна Бурмистрова: Даже в своем стремлении развивать благотворительность государство отличается непоследовательностью и непродуманностью принимаемых решений.

Первый момент. До сих пор до конца не урегулированы организационно-правовые основы благотворительной деятельности. Казалось бы, имеется соответствующий Федеральный закон (О благотворительной деятельности и благотворительных организациях, 1995), по которому благотворительные организации должны иметь статус некоммерческих организаций и создаваться в формах общественных организаций (объединений), фондов, учреждений и в иных формах, предусмотренных законодательством. Но именно иные формы, такие как некоммерческие партнерства, автономные некоммерческие организации, не предусмотренные ГК РФ, могут образовываться в соответствии с другим Федеральным законом (О некоммерческих организациях).

Заметим, что официальная статистика благотворительности отсутствует, приходится оперировать данными общественных организаций. По данным Минюста (почти совпадающим с данными общественной организации Циркон) в 2007 г. основная масса благотворительных организаций была представлена такими организационно-правовыми формами: некоммерческие фонды (37,6%), общественные организации (33,6%), общественные фонды (25,7%); остальные были образованы в форме АНО, общественных движений, учреждений, некоммерческих партнерств, союзов и ассоциаций. Понятно, что несогласованность в этом вопросе создает весьма благодатную почву для всякого рода махинаций и финансовых мошенничеств.

Второй момент. Экономические условия деятельности благотворительных организаций серьезно изменятся в связи с возрастанием налоговой нагрузки. Дело в том, что 1 января 2011 г. вступил в силу Федеральный закон «О страховых взносах в Пенсионный фонд РФ, Фонд социального страхования РФ, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования и территориальные фонды обязательного медицинского страхования» от 24 июля 2009 г. N 212-ФЗ. Совокупный тариф страховых взносов в государственные внебюджетные фонды возрастет с 26,2% (и 14%) составит 34,2% для основной массы хозяйствующих субъектов. А поскольку в большинстве НКО основной статьей расхода является фонд оплаты труда, постольку их финансовое положение значительно ухудшится. Правда, предполагается, что на переходный период 2011–2012 гг. будут установлены пониженные тарифы страховых взносов (на обязательное пенсионное, медицинское и социальное страхование) по общей ставке в 26%, предусмотренные для субъектов предпринимательства, осуществляющих деятельность в производственной и социальной сферах. Следует отметить, что такого рода «стимулирование» говорит о том, что неразумно и нерационально устанавливать единые «правила» игры для любых субъектов хозяйствования, без учета специфики их деятельности и статуса. Мало того, самые последние поправки по поводу страховых взносов касаются только льгот, предоставляемых при проведении добровольческих работ (ФЗ от 23 декабря 2010 г. N 383-ФЗ), что еще раз подтверждает мысль об избирательной поддержке государством социальных инициатив частного бизнеса – только по линии благотворительности и добровольчества.

Александр Гордиенко: Российскому рынку благотворительности, законодательству о благотворительности и общественному мнению о благотворительности необходимо главное условие – рыночные условия, рыночное законодательство, рыночное мышление.

Галина Григорьева: Все перечисленное имеет большое значение, и это взаимосвязанные условия. Благоприятствующее благотворительности законодательство, безусловно, дает сигнал обществу, что это важно, а значит меняет общественное мнение. Огромную роль имеет позиция лидеров, как в государственной власти, так и в общественной сфере. Но это должна быть очень искренняя позиция, основанная на глубокой личной убежденности.

Яна Гуськова: Безусловно, для развития благотворительной деятельности необходима ее надлежащая законодательная поддержка. На наш взгляд, «хромает» в указанном вопросе, в первую очередь налоговое право.

Так, стоимость имущества, передаваемого в рамках благотворительного взноса, не учитывается в «налоговых» расходах компании, тем самым и база для исчисления налога на прибыль и, соответственно, сам налог не могут быть уменьшены. Получается, что компания осуществляет благотворительный взнос и с ее баланса выбывает актив, но это никак не уменьшает налоговую нагрузку.

Кроме того, если предприятие бесплатно передает кому-то товары, основные средства, либо бесплатно выполняет работы и услуги, ему придется начислить и уплатить в бюджет НДС. Законодательством предусмотрена льгота: осуществление благотворительной деятельности строго в соответствии с Федеральным Законом «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» НДС облагаться не должна. Но, как показывает практика, не все виды помощи попадают под нормы вышеуказанного закона. Поэтому в большинстве случаев при осуществлении благотворительной поддержки нашей компании все-таки приходится начислять НДС.

Что касается частной благотворительности, то Налоговый Кодекс РФ предусматривает так называемые социальные вычеты – уменьшение облагаемых налогом доходов граждан на суммы, осуществленных ими благотворительных взносов. Но опять-таки существуют ограничения: лимитирован размер вычета, ограничен круг получателей помощи (при осуществлении взноса организации, не входящей в указанный круг, вычет не предоставляется).

В итоге, все обозначенные факторы уменьшают популярность благотворительности в нашей стране. Законодатель мог бы внести соответствующие поправки в Налоговый кодекс РФ и позволить юридическим и физическим лицам снижать суммы своих налогооблагаемых доходов на размеры благотворительных взносов без каких-либо существенных ограничений, а также расширить льготу по НДС.

Валентина Егорова: 1) Обеспечение прозрачности деятельности всевозможных фондов, подчас подрывающих доверие людей к искренности благотворительных акций, вследствие нарушений экономического плана и пренебрежения корпоративной этики и морали;

2) Развитие исконно русской КУЛЬТУРЫ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТИ. Расширение пропаганды благотворительности. Проявление внимания (со стороны власти, административных органов, менеджмента компаний) даже к небольшим акциям благотворительности.

Александр Козлинский: Для развития благотворительности в России необходимо и совершенствование законодательства, и введение льгот, и изменение общественного мнения в пользу благотворительности. В первую очередь необходимо изменить отношение общественности к благотворительности, дать осознать каждому, что социальная ответственность – это обязательное качество каждого уважаемого гражданина своей страны, что необходимо оказывать помощь тем, кто в этом нуждается. К сожалению не все это понимают. Но ежегодно в России благотворительностью, в частности волонтерством, занимается более 43% наших сотрудников.

Если оценивать благотворительность с точки зрения законодательства и возможных льгот, то конечно, бизнес бы с большей охотой занимался благотворительностью, если бы эта деятельность каким-то образом поощрялась, давала привилегии. Однако, само понятие благотворительность, которое нам дает законодатель в Федеральном законе «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» № 135-ФЗ от 11.08.1995 г. предусматривает безвозмездность благотворительности. А в случае предоставления налоговых или иных льгот, есть опасность, что компании и физические лица будут совершать «благие дела», чтобы избежать налогообложения или достичь конкурентного преимущества. Стоит также отметить, что благотворительность дает определенные «негласные» привилегии для бизнеса. Она улучшает лояльность к бренду потребителей, властей и других субъектов рынка. Тем самым теоретически повышается уровень продаж, компания выглядит более выгодно в глазах властей. В целом, вопрос привилегий достаточно спорный и достоин отдельной дискуссии.

Алексей Костин: Нужно развивать все эти направления, особенно введение налоговых льгот. Но главное здесь не указано – необходимо разъединить российских «сиамских близнецов»: чиновника и бизнес. Только когда доходы всех граждан окажутся под контролем общества (не чиновника), становиться честным благотворителем «из своего собственного кармана» станет привлекательно и престижно. А это задача кардинальных политических реформ, к которым Россия рано или поздно придет. Правда, по какому сценарию, египетскому или ливийскому, сегодня предсказать трудно.

Георгий Крюков: Налоговые льготы и преференции для благотворителей, как на федеральном, так и на региональном уровне. Снижение социального налога для благотворительных организаций.

Широкое освещение в СМИ деятельности фондов и проблем, на решение которых направлена их деятельность. Развитие социальной рекламы.

Дмитрий Ломаков: Я общался с большим количеством организаций и компаний на предмет спонсирования музея или предоставления ему грантов. За 20 лет я только переписывался с более чем 500 компаниями и фондами находящимися в России или имеющих представительство в нашей стране. Результат почти нулевой. Только пара иностранных компаний оказали некоторую помощь. И то это благодаря конкретным лицам – иностранцам. При этом я десятилетиями наблюдаю как миллионы от корпораций тратятся на никому не нужные проекты, на бездарные акции, о которых уже завтра никто не помнит, и от которых никакой пользы не стране , не культуре, не жителям не самой корпорации. Основные причины, почему интересные, действительно нужные, с приличной PR отдачей, проекты не финансируются компаниями и корпоративными благотворительными фондами:

1. Коррупция в фондах и благотворительных отделах компаний.
2.  Некомпетентность работников фондов.
3. . Бесконтрольность со стороны учредителей фондов и со стороны владельцев компаний или акционеров компаний.
4. Наличие родственных связей сотрудников фондов и руководителей (владельцев) компаний-учредителей благотворительных фондов (или в отделах занимающихся благотворительностью в компаниях) в фондах. И как следствие этого – безнаказанность.
5. Учредители фондов не предусмотрели возможности обратной связи с теми кто не получил помощи от фонда.
6. Чрезмерная сложность при оформлении заявок, отношений с фондами, получений грантов и помощи.
7. Деньги фондов выделяются по причине старых знакомств работников фондов с теми, кому выделяется помощь или гранты.

Юлия Мартынова: Все вышеперечисленное в комплексе. Но главное – изменение отношения к благотворителям, стремление изжить комплекс иждивенчества, популяризация идей благотворительности в широких кругах общества. Кроме этого, государство должно более активно пропагандировать идеи благотворительности как важного элемента гражданского общества.

Лидия Мокрова: Для развития благотворительности в стране нужны заинтересованные люди, профессионально реализующие миссию и стратегию развития благотворительной организации, мотивированные фандрайзеры, яркие проекты, поддержка знаковых фигур и опинион лидеров. И еще раз стратегии, планы развития, ясные аргументы для участия в благотворительных проектах, только это может привлечь финансирование.

Оксана Молдованова: Удивительно, но рост интереса к благотворительности со стороны компаний и частных лиц происходит во многом не благодаря поддержке государства, а вопреки ее отсутствию. Хотя в СМИ и приводились данные исследований, согласно которым  российские предприниматели утверждают, что отсутствие налоговых льгот не мешает им заниматься благотворительность. Появление налоговых льгот подстегнуло бы компании более активно участвовать в благотворительности. Успех благотворительного сектора в США во многом связан с системой налоговых льгот, прежде всего, для частных лиц, поэтому на частный сектор там приходится более 80% всех пожертвований. Интересна практика,  успешно используемая в ряде европейских стран, когда 1 % от подоходного налога ты  можешь направить в виде пожертвования любой благотворительной организации по своему выбору. Очевидно, что подобные меры способствуют развитию благотворительности, активизации общества и позволяют привлекать значительные средства на те социальные проблемы, на решение которых у государства не доходят руки.  Государство должно создать условия, для того чтобы благотворительность была не только душевным порывом, но и частью экономической культуры населения.

Инна Прохорова: Важно формировать культуру благотворительности, чтобы у людей было некое понимание того, как «это» работает и должно работать. Благотворители – это не денежные мешки, которым не обязательно вникать в проблему – «только дайте денег и отойдите, а мы тут сами». Важен альянс – общественников, бизнесменов и государства, но не в том виде, как иногда пытаются представить стороны – т.е. не достижение своих личных задач за счет чьих-либо ресурсов, о чем я сказала ранее, а посильный вклад всех сторон, заинтересованность друг в друге, взаимное доверие. Пожалуй, в  этом заключается благотворительность – договориться сначала на своем уровне – на этапе сотрудничества, и только потом оказывать совместную помощь.

Совершенствование законодательства – без вопросов, по многим пунктам оно крайне необходимо.

Яков Рогалин: Идеи милосердия, возможность деятельного сострадания, участие в добрых делах должны продаваться также хорошо как мыло. И в продвижении этих, увы, все еще экзотических для постсоветских социумов продуктов НЕТ НИ ОДНОГО ОПРАВДАНИЯ, ЧТОБЫ БЫТЬ НЕЭФФЕКТИВНЫМ. Благотворительные институции должны и могут вести себя столь же эффективно, как и их пока еще более успешные коммерческие визави. Просто нужно «не тлеть, а гореть», т.е.  устроить дело как бизнес pro bono. Это сложно, но возможно. Конечно, потребуется изобретательность и неутомимая настойчивость, причем такие, как будто это  «на свое пузо».  И обязательно получится.

Сергей Рыбин: Для возрождения благотворительности в России необходимо не только совершенствовать законодательство, но и вводить льготы для тех компаний, которые занимаются благотворительностью. Необходимо, как на Западе, освобождать полностью или частично от уплаты налогов, если компания жертвует на благотворительные цели денежные средства. Такое решение государства даст дополнительные мотивации компаниям для осуществления филантропической деятельности. От этого решения выиграет общество в целом.

Елена Серегина: Думаем, что в первую очередь – введение дополнительных льгот, которые позволили бы более широко развивать благотворительность. И, безусловно, изменение общественного мнения, придание репутации добросовестности благотворительным акциям – ведь часто можно услышать, что «я бы отправил деньги, но на что они пойдут – неизвестно». И здесь тоже может помочь корпоративный фонд, который будет нести ответственность перед своими сотрудниками, отчитываться перед ними, выступать гарантом добросовестности.

Юрий Хуштов: Для  развития благотворительности в России необходимо изменение законодательства в пользу предоставления больших льгот компаниям, занимающимся благотворительной деятельностью.

Юлия Юдина: Нужно все вышеперечисленное, плюс эволюционное поступательное развитие общества.

Анисья Шепелева: Для развития России в целом необходимо совершенствование законодательства в пользу развития частного бизнеса, возрождения производства, фабрик, заводов. Развитие предпринимательства бесспорно увеличит количество меценатов.

Также необходимо повышение уровня жизни людей. Например,  в развитых странах практически каждый человек (и даже дети в школах) вносят свой посильный вклад в различные фонды, а также работают волонтерами.

Надо повышать доверие людей к фондам и другим благотворительным организациям. Возможно путем развития их эффективности, а также прозрачности денежных потоков, – т.е. возможности отследить, на что пошли вложенные деньги.

Есть ли у Вас специальное мнение по поводу разделения корпоративной и личной (семейной) благотворительности в России? Где правильная линия водораздела между этими видами благотворительности? 

Яна Котухова: Что касается личной благотворительности, то уже много лет наши сотрудники шефствуют над домом малютки в Коломне. Мы регулярно собираем для детей подарки, организуем для них праздники и т.д.

Мария Бершачевская: Я считаю надо стараться привлекать к благотворительным инициативам даже в рамках корпоративной благотворительности и членов семей сотрудников. Это не только позволит больше проводить вместе времени с родными, но и качественно с пользой проводить это время. Помогая кому-то вместе люди становятся более терпимыми и понимающими с окружающими и со своими близкими. Если корпоративная культура компании позволяет, очень полезно устраивать выездные акции, привлекая к участию и членов семей сотрудников.

Татьяна Бурмистрова: Нельзя сказать, что благотворительная деятельность развивается бурными темпами, скорее, наоборот. Если в 2008 г. изо всех некоммерческих организаций именно благотворительностью занимались 12% НКО, социальной защитой – еще 12%, то уже на 01.03.11, по данным портала НКО, таких организаций насчитывалось всего 21% (соответственно, 8% и 13%, из 12816 зарегистрированных НКО). Кроме того, данные выборочной статистики (по НКО) и данные Регистрационной палаты не совпадают ввиду разных принципов сбора и обобщения информации. В реальности благотворительностью могут заниматься намного больше организаций, но даже 25-30%, не может быть признано достаточным. Для сравнения: в США и Западной Европе создано свыше 10 тысяч частных благотворительных фондов, две трети из которых образованы на средства, оставленные по завещанию.

Яна Гуськова: Я полагаю, что обе формы благотворительности и личная, и корпоративная должны сосуществовать и взаимно дополнять друг друга. Корпоративная благотворительность должна стимулировать личную благотворительность сотрудников. К сожалению, в России личная благотворительность не имеет такое широкого распространения, как в западных странах. Например, Kraft Foods совместно с CAF запустил личный благотворительный проект для сотрудников «Помочь просто», где компания будет стимулировать личную благотворительность путем удвоения сумм пожертвований сотрудников.

Галина Григорьева: Корпоративная благотворительность не может существовать без вовлечения сотрудников и членов их семей. Я не вижу необходимости проводить линию раздела между ними. Просто корпоративные программы создают условия для благотворительности тех сотрудников, которым нужна организационная помощь или коллектив. Таких людей большинство.

Валентина Егорова: Просто каждый должен «отвечать за себя»: корпорация может работать через корпоративные фонды, а каждый гражданин самостоятельно проявлять благотворительность в индивидуальном порядке. Самое опасное – заорганизовать доброе дело! Да еще и украсть пожертвованное.

Алексей Костин: В нынешней ситуации, в силу ничтожности объемов личной частной благотворительности говорить о водоразделе даже не стоит. В обществе должно произойти морально-ценностное возрождение, тогда и появятся эти критерии. Пока что корпоративная благотворительность однозначно более привлекательна для наших крупных собственников, поскольку в условиях господства блокхолдерской (контроль нескольких акционеров) модели корпоративного управления она позволяет им поддерживать и укреплять свой имидж ответственных предпринимателей. И, действительно, пусть частично, но это правда и это срабатывает.

Юлия Мартынова: Личная благотворительность расширяет возможности корпоративной в связи с тем, что не ограничивается стратегическим задачами компании, которая владеет благотворительным фондом. Главное разделение в этих понятиях, наверное, касается источника финансирования: в одном случае – это личные пожертвования на благотворительные цели, а в другом – бюджет компании, строго определенный и подлежащий согласованию во многих подразделениях. Личные благотворительные фонды предоставляют больше возможностей для выбора того, куда потратить собственные деньги. Хотя, конечно, разделять благотворительность личную и корпоративную можно по большой части на основе личных морально-этических убеждений и установок мецената, благотворителя.

Оксана Молдованова: Порыв души и воля конкретного человека способны сделать гораздо больше,  чем команда  профессиональных маркетологов и пиарщиков, заточенных под очередную бизнес-задачу.   Известному финансисту Майклу Милкену, перенесшему рак простаты, удалось коренным образом изменить систему финансирования научных исследований рака простаты. С 1993 г. он начал финансировать высокорискованные научные проекты в области рака. После основания им фонда значительно выросли и объемы государственного финансирования – с $60 млн в 1993 г. до $500  млн в год. Он не только сам победил болезнь, но  прервал «заговор молчания» и дал новый импульс научным исследованиям.

У нас нередко корпоративные благотворительные программы на самом деле являются личными благотворительными инициативами владельцев. Можно много дискуссировать  по этому поводу. Но результат говорит сам за себя. Если человеку удается «перевернуть» мир и добиться позитивных сдвигов, подключая к этому собственную  компанию, то в результате выигрывает и компания, и ее стейкхолдеры. Важны настоящие поступки!

Николай Моржин: Личная благотворительность должна быть менее публичной, чем корпоративная.

Инна Прохорова: Если говорить о масштабах благотворительности, то корпоративная благотворительность  позволяет осуществлять деятельность в масштабе, системно. Личная благотворительность –  в рамках ограниченного круга лиц. Если второе может не освещаться, может проводиться анонимно, то первое – корпоративная благотворительность – требует обратной связи, отчетности, прозрачности, открытости.

Яков Рогалин: Линия эта столь же не отчетлива, насколько она размыта в реальных структурах постсоветских корпораций – слишком часто за т.н. корпорацией реально стоит один владелец, который все еще не делегировал основные управленческие функции корпоративным структурам, в т.ч. в области социальной ответственности.

Сергей Рыбин: Принципиальной линии водораздела между корпоративной и личной благотворительностью не существует. Корпоративная и личная благотворительность решает одни  задачи – оказать помощь в решении социальной проблемы. Другое дело, что любой гражданин принимает решение по зову своего сердца и в силу своих финансовых возможностей. В то время как организация или корпорация занимается благотворительной деятельностью не только исходя из своих финансовых возможностей, но и руководствуясь планом основных направлений корпоративной социальной ответственности, который принят и утвержден руководством.

Юрий Хуштов: Только личная благотворительность может называться благотворительностью в чистом виде, ведь только в этом случае благотворитель жертвует ничего не желая получить взамен.

Анисья Шепелева: Разделение уже существует. Это два направления похожей деятельности, которые развиваются в России одновременно. Правильную «линию водораздела» несложно найти. В одном случае – человек участвует в благих делах совместно со своим коллективом (фирмой, корпорацией), что способствует укреплению команды, развитию позитивных отношений в коллективе, стремлению  сделать еще что-то полезное в дальнейшем. А во втором случае – человек участвует в благотворительности индивидуально. Возможно, и в дальнейшем корпоративная и личная благотворительность будут развиваться одновременно.

Что бы Вы ещё хотели сообщить по этой теме?

Яна Котухова: С 2004 г. российское представительство Ново Нордиск публикует ежегодный отчет о социальной, просветительской, образовательной и благотворительной деятельности компании. Эти отчеты размещены на сайте компании, и поэтому легко доступны для всех, желающих с ними ознакомиться.

Татьяна Бурмистрова: Для того чтобы социальные инвестиции бизнеса стали бы частью общепринятой практики компаний, помимо прочих условий, нужна еще одна существенная предпосылка: наличие государственной стратегии в этом вопросе. Позиция государства здесь предельно ясна: власть выбрала своим приоритетом «идеологию» развития благотворительной деятельности, в которой роль КСО вообще не просматривается. В июле 2009 г. Правительством РФ была одобрена Концепция содействия развитию благотворительной деятельности и добровольчества в Российской Федерации, основная цель которой активизация этой деятельности, которая позволит «дополнить бюджетные источники для решения социальных проблем внебюджетными средствами и привлечь в социальную сферу трудовые ресурсы добровольцев». Государство в большей степени заинтересовано в решении социальных проблем силами компаний и благотворителей, чем в выполнении собственных социальных обязательств. Красноречиво об это свидетельствует исследование, проведенное Ассоциацией менеджеров России в 2008 г. Так, больше трех четвертей респондентов полагали, что социальные инвестиции бизнеса частично замещают расходы государства. К сожалению, это подтверждает ставшее уже традиционным представление о вынужденном характере корпоративных социальных программ, как «замещающих» соответствующие государственные расходы, которое вступает в конфликт с популяризацией идеи о КСО как источнике долгосрочных конкурентных преимуществ.

Лучшие представители частного бизнеса уже далеко продвинулись в своем понимании социальной ответственности, перешагнув порог только благотворительной деятельности, выдвигая перед властью свои требования. Степень заинтересованности в поощрении государством социально ответственного бизнеса  нашла отражение в опросе, проведенном Ассоциацией менеджеров России: 94% компаний-респондентов заявили о необходимости материальной поддержки бизнеса, а 72% – также и моральной поддержки, а о стимулировании социального поведения заявили уже 92% компаний.

Благотворительная деятельность сегодня у нас еще не приняла цивилизованный, объективно обусловленный характер. Государство, поддерживая это движение, не создало нормальных экономико-правовых условий. Многие вопросы остаются не проработанными, в частности, целесообразность развития механизма фандрайзинга. Благотворительную деятельность следует рассматривать как еще одну ступень к формированию гражданского общества, на пути к которому следует приобщать частные компании к социальной ответственности.

Алексей Костин: Было бы очень интересно опубликовать полный список частных (семейных) российских благотворительных фондов и привести их ежегодные объемы благотворительности, поскольку информации об этом у гражданского общества явно не хватает. Приходится оперировать оценочными данными.

Георгий Крюков: Необходим более гибкий подход к ограничениям на упоминание в СМИ имени коммерческой организации, участвующей в благотворительных программах.

Инна Прохорова: Название нашего фонда – корпоративный благотворительный фонд «Катрен» – официальное, зарегистрировано решением суда. Минюст, с которым мы были вынуждены судиться за формулировку «корпоративный», был против такого названия, поскольку в российском законодательстве нет такого понятия. Нам было принципиально сохранить название, и мы создали в России прецедент. Надеюсь, в дальнейшем в российском законодательстве закрепят формулировку «корпоративный благотворительный фонд».

Яков Рогалин: Рекомендую желающим ознакомиться с продуктивной  деятельностью по развитию корпоративной филантропии в постсоветских условиях заглянуть на наши интернет-ресурсы: http://rogalinyafr.livejournal.com, http://gurt.org.ua/blogs/950/; http://www.dobrota.donetsk.ua/articles/case.doc

Юрий Хуштов: Пока в России не так много корпоративных благотворительных фондов – только у крупнейших игроков рынка, да и то, большинство создано по настоятельной просьбе «сверху». Есть редкие исключения, где владелец предприятия филантроп – сам лично занимается благотворительностью и организовал корпоративный фонд. Таких людей государству нужно ценить и награждать.